Помимо этого Вячеслав Кантор – видный на мировой арене общественный деятель. Своей активной жизненной позицией и грамотным подходом Вячеслав Кантор завоевал симпатию крупнейших еврейских общин, с которыми связана большая часть его общественной деятельности.
На сегодняшний день он – бессменный президент Европейского еврейского конгресса, глава созванного им самим в 2007 году неправительственного Международного Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы. Является президентом Европейского совета по толерантности и примирению (учрежден в 2008 году) вместе с экс-премьером Великобритании Тони Блэром.
Ранние годы. Образование
Будущий владелец «Акрона» появился на свет в Москве 8 сентября 1953 года. Родители Вячеслава Кантора были заняты в сфере торговли и добились в этом значительных успехов – отец Вячеслава Владимир Кантор дослужился до поста директора столичного Сокольнического универмага.Несмотря на унаследованную предпринимательскую жилку, Вячеслав изначально отдал свой интерес науке и по окончании школы подал документы на учёбу в Московском авиационном институте (МАИ).
В 1967 году Вячеслав Кантор получил долгожданный диплом инженера-системотехника, однако решил продолжать карьеру на научном поприще и вслед за дипломом специалиста взялся за учёную степень. Посвященную управлению космическими аппаратами диссертацию Кантор успешно защитил и получил степень кандидата технических наук.
Вячеслав Кантор и Курчатовский институт намерены развивать науку
Следующие несколько лет прошли в исследовательской работе в научных лабораториях, включая исследовательский центр его родного МАИ. Среди прочих проектов Вячеслав Кантор активно работал над разработкой спутника-отражателя, который предполагалось использовать для отражения солнечного света с целью освещения в ночное время. В рамках этого проекта Кантор совместно с академиком Жоресом Алфёровым написал научную статью: их совместный труд «Солнце светит ночью» в 1981 году появился на страницах газеты «Правда».
В 1986 году Вячеслав Кантор покинул научную стезю и шагнул в бизнес, однако стоит отметить, что его проект всё же был частично реализован – в 1993 году прошли испытания рефлектора «Знамя-2», за которыми Кантор, по собственному признанию, наблюдал уже с позиции инвестора, но с не меньшим интересом.
Вячеслав Кантор: начало бизнес-деятельности
Первые шаги Вячеслава Кантора в бизнесе пришлись на годы Перестройки. Выбрав близкую к его техническому складу ума сферу, в конце 80-х он возглавил компанию «Интелмас» («Интеллектуальные системы и материалы»), советско-американского проекта по внедрению и обслуживанию компьютерных сетей, а также мониторингом и аудитом промышленных предприятий.Именно экологический аудит привёл Вячеслава Кантора к главному бизнес-проекту его жизни – созданию холдинга «Акрон». В 1992-93 годах специалисты «Интелмас» должн были оценить экологическую безопасность деятельности госпредприятия по производству удобрений «Азот» в Новгороде. Проверка была пройдена успешно, а сам Вячеслав Моше Кантор, познакомившись с промышленным гигантом, задумался о перспективах его развития и возможной модернизации. Идеи претворились в жизнь – в 1993 году Кантор приобрёл треть акций приглянувшегося предприятия на первом в истории Новгородской области чековом аукционе в рамках национальной программы приватизации.
Спустя год к первому и основному активу акционерного общества Кантора присоединилось смоленское ОАО «Дорогобуж», бывшее государственное предприятие по производству минеральных удобрений. В 2005 году к холдингу примкнул китайский завод по изготовлению комплексных удобрений «Хунжи-Акрон».
Стоит отметить, что ставка на международное расширение и экспорт стала нововведением для бывших госпредприятий минеральной отрасли. До прихода Вячеслава Кантора и его команды, «Азот» не занимался экспортом, однако с развитием холдинга и грамотным руководством «Акрон» постепенно занял одно из лидирующих положений на международном рынке, которое сохраняет по сей день. Китайский рынок, крупнейший в мире, занимает не последнее место в торговой политике «Акрона»; даже с продажей «Хунжи-Акрона» в 2016 году, Вячеслав Кантор не прекращает контакты с китайскими коллегами и заинтересованными покупателями.
Секрет успеха «Акрона» – его сырьевая независимость, которая ставится во главу стратегии его деятельности и сегодня. Именно в погоне за этой целью в 2005 году была создана «дочка» «Акрона» – ЗАО «Северо-Западная Фосфорная Компания» (СЗФК), под эгидой которой началась разработка сырьевой фосфатной базы в Мурманской области, где СЗФК выиграла аукцион, дающий право разрабатывать месторождение апатит-нефелиновой руды.
На участке был возведен горно-обогатительный комбинат «Олений ручей». Церемония запуска первой очереди состоялась в 2012 году. Уже к 2013 году «Акрон» добился самообеспечения фосфатным сырьём. К 2016 году комбинат вышел на проектную мощность.
Следующим проектом Кантора и «Акрона» по обеспечению собственным сырьём стала разработка Талицкого участка, входящего в состав Верхнекамского месторождения солей калия и магния. Лицензию на проведение упомянутых работ холдинг получил в 2008 году. На участке аналогично запланировано строительство своего горно-обогатительного комбината.
Инвестиционные программы и проекты «Акрона» не раз становились частью государственных программ по развитию промышленности РФ, что подтверждает высокий уровень разработок и грамотное внедрение инноваций в холдинге. Вячеслав Кантор в 2016 году был награждён Орденом Почёта РФ, который ему присудили за достигнутые трудовые результаты и многолетнюю успешную работу.
Общественная деятельность Вячеслава Кантора
К перечню заслуг Вячеслава Моше Кантора без колебаний можно добавить его общественную деятельность, которая базируется на принципах равноправия, толерантности, борьбы с ксенофобией в любом ее проявлении. 
Многие годы Вячеслав Кантор активно взаимодействовал с мировыми еврейскими общинами, в том числе с ФЕОР. В 2002 году он принял участие в организации знакового для Великого Новгорода события – открытия синагоги. Присутствовавшие на церемонии делегаты Европейского еврейского конгресса заметили активного члена общины и обсудили с Кантором возможность совместной работы. Так Вячеслав Кантор вступил в попечительский совет ЕЕК, занявшись там вопросами культурных программ.
Возглавив в 2005 году Российский еврейский конгресс, Вячеслав Кантор расширил сферу своей деятельности на Европу и в 2007 году стал первым в истории русским президентом Европейского еврейского конгресса. В 2008, 2012 и 2016 годах он был переизбран, что доказывает поддержку его деятельности еврейскими общинами Европы.
Разносторонняя масштабная деятельность Вячеслава Кантора затрагивает также проблемы ядерной угрозы, благотворительность, сохранение исторической памяти о событиях Второй мировой войны и трагедии Холокоста, а также налаживание взаимопонимания между представителями разных народов. По признанию самого Вячеслава Кантора, сегодня общественная деятельность занимает его больше, чем непосредственный бизнес, однако всё это взаимосвязано в его жизни, и в любой своей работе он следует тем же ценностям: уважению, толерантности и безопасности.
Личная жизнь Вячеслава Кантора
Личная жизнь Вячеслава Моше Кантора давно и благополучно устроена: он женат на Анне Кантор. Супруги воспитывают четверых сыновей и дочь. Вячеслав Кантор не особенно распространяется о своей личной жизни, как и о жизни супруги и детей.Известно, что сын Вячеслава Кантора Владимир занимает «Акроне» должность вице-президента. По словам Вячеслава Кантора, сын начинал свою работу в холдинге с низших должностей и своего положения добился сам, проявив интерес к бизнесу отца, которому тот обучал его едва ли не с детства, и показав отличные менеджерские способности.
Одно из главных и самых известных хобби Вячеслава Моше Кантора – коллекционирование произведений искусства. Особое предпочтение бизнесмен отдаёт художникам-авангардистам бывшего СССР, особенно еврейского происхождения. По признаниям экспертов, Кантор владеет самой внушительной коллекцией полотен эпохи авангарда. В 2001 году эта коллекция стала базой для создания по инициативе Кантора Музея искусства авангарда (МАГМА).
Вячеслав Кантор сейчас
В 2017 году аналитики журнала Forbes оценили состояние Вячеслава Кантора в 3,1 миллиарда рублей, что поставило владельца «Акрона» на 35-е место в рейтинге самых богатых российских бизнесменов.Олег Ярославович Кантор родился в 1955 г. в украинском городе Гадяч. Окончил Новосибирский институт советской кооперативной торговли. Руководил производственным объединением по строительству лесоперерабатывающего завода и завода железобетонных изделий в Нижневартовске, где прожил 18 лет. Здесь же он создал филиал Кредо-банка. С 1991 г. - президент Югорского акционерного банка. Убит в 1995 г.
В этом убийстве много загадочного. Оно произошло на территории тщательно охраняемого правительственного дома отдыха «Снегири» (соседями Кантора по даче были конституционный судья Николай Витрук, заместитель Жириновского Александр Венгеровский, телеведущий Евгений Киселев), где банкир снимал престижный двухэтажный особняк. Однако служба безопасности в ту короткую летнюю ночь ничего не слышала.
Расправа была жестокой: по свидетельству милиции, «на Канторе не было живого места - его буквально выпотрошили коллекционным испанским ножом, который был брошен рядом с жертвой». У президента банка была небольшая коллекция ножей, одним из которых его и убили.
Кавказский след или..?
Использование ножа для убийства само по себе уникально, поскольку в покушениях на крупных предпринимателей, да и значительных криминальных авторитетов обычно используется огнестрельное оружие - пистолет или снайперская винтовка, реже - взрывные устройства. Поэтому появилось немало предположений. В частности, сотрудники главка по организованной преступности посчитали, что за смертью Кантора стоят кавказцы - именно выходцев из этого региона отличает подобный почерк расправы. Кроме того, ножом могли воспользоваться люди, прошедшие подготовку в спецназе и, как правило, великолепно владеющие этим видом оружия. Не в пользу этой версии - эмоциональный характер убийства: профессионалы действуют рационально, решая дело одним, максимум двумя ударами (судмедэксперты же насчитали на теле Кантора 18 ножевых ранений). И, наконец, применение ножа могло быть вынужденной мерой: по одному из предположений, преступник делал ставку на пистолет, но после того, как его ТТ заклинило на третьем выстреле, ему пришлось воспользоваться холодным оружием. Первые же две пули, как полагают некоторые оперативники, достались Олегу Неправде, телохранителю банкира.
Июль 1995 г.: похороны Олега Кантора и вместе с ним банка «Югорский»
Для следствия так и осталось загадкой, что делал погибший в период с девяти часов вечера до момента убийства. Сотрудники вневедомственной охраны дома отдыха видели, как его машина въезжала на территорию «Снегирей», но не заметили, был ли кто-нибудь рядом с банкиром. Не исключено, что предприниматель знал убийцу и сам привез его на дачу.
Труп телохранителя нашли на асфальтовой дорожке, в 60 метрах от дома, с множественными ножевыми и двумя огнестрельными ранениями. В его руке находился упомянутый выше ТТ без номера с перекошенным патроном в патроннике.
Странным выглядит и тот факт, что Кантора охранял лишь один телохранитель, тогда как оснований для опасений после гибели Яфясова были более чем достаточными. Тем более что накануне убийства у охранника Кантора пропало оружие и документы, и он поехал в «Снегири» без оружия. По словам сослуживцев, Олег Кантор спешил на очень важную встречу и потому не позволил Неправде подняться за помповым ружьем.
ЧЕРНАЯ СТАТИСТИКА 1995 ГОДА
Акция была беспрецедентная. В 1995 г. на Лубянскую площадь, к монументу жертвам политических репрессий, впервые пришли банкиры, чтобы по-чтить память погибших коллег и выска-зать претензии властям, при очевидном попустительстве которых криминальный мир развязал настоящую войну против крупного бизнеса.
К тому времени были убиты:
- председатель правления Росбизнесбанка, президент «Круглого стола» бизнеса России» Иван Кивелиди (отравлен);
- председатель Россельхозбанка Николай Лихачев (расстрелян);
- президент Леспромбанка академик Павел Ратонин (расстрелян);
- председатель правления Учетно-кредитного банка Игорь Антипов (расстрелян);
- председатель совета банка «Кутузовский» Юрий Репин (расстрелян).
- президент Прагма-банк Илья Медков (расстрелян)
10 апреля 1995 г. киллеры расстреляли вице-президента банка «Югорский» 33летнего Вадима Яфясова. 20 июля 1995 г. был убит (зарезан) 40-летний президент «Югорского» Олег Кантор.
По мнению оперативников, налицо были все признаки заказного убийства, о чем свидетельствовали, в частности, $34 тыс., лежавшие в доме, которые так никто и не тронул.
Был составлен подробный график каждого шага банкира. Допрошены все: родные, близкие, коллеги и бывшие сотрудники банка. Вызывали на допрос даже фольклорный ансамбль «Реликт», выступавший на дне рождения Олега Кантора. В связи с тем, что кроме многочисленных кровавых помарок, принадлежащих Олегу Кантору, в доме на некоторых вещах и на оружии были обнаружены отпечатки пальцев, не принадлежащие жертве, оперативники дактилоскопировали более 160 человек, в том числе 46 охранников банка «Югорский». Никаких результатов, повлиявших на поиск преступников, получить не удалось.
Юрий первым делом снял с мертвого брата золотую цепочку. Объяснил потом: «Чтоб ментам не досталась»
В ходе допроса одной из знакомых Олега Кантора выяснилась интересная деталь. Банкир в последнее время был чем-то озабочен и встревожен. За сутки до убийства, находясь в подавленном настроении, Олег Кантор неожиданно спросил ее: «Ира, ты будешь мне на могилу цветы носить?..»
Примечательно, что в интервью газете «Век» президент банка упомянул о гадалке, которая сказала банкиру, что «этот год - твой последний».
Гадалки немного ошиблись в сроке. Впрочем, подобные предсказания в адрес бизнесменов в те годы не были редкостью.
Брат ты мне или не брат?
Но странности продолжились и после смерти президента «Югорского». Больше всего удивил правоохранительные органы родной брат Олега Юрий, который занял его кабинет и велел секретарше переадресовывать ему все звонки. И сразу же приказал вывезти семейный сейф брата в автосервис и вскрыть автогеном.
Что хранилось в этом сейфе, доступ к которому, кстати, имел лишь Олег Кантор, сказать трудно - но, по утверждению некоторых, накануне в нем были очень внушительная сумма денег и документы о личном имуществе президента банка. Когда погиб вице-президент Вадим Яфясов, Олег Кантор обмолвился в разговоре с женой Ириной: «Случись что со мной, в этом сейфе ты найдешь все, что будет нужно». Ключи были только у него и у жены.
Однако - исчезло все. Кстати, про Ирину. После смерти мужа ей и двум детям осталось довольно много: и контрольная доля в фирмах, принадлежавших Олегу, и жилье в Москве. Но Юрию это, видимо, очень не нравилось. Иначе как объяснить, что он попытался отобрать у нее все. Для начала добился закрытия счета членов семьи Олега в Мост-банке. Каким образом это было сделано без их согласия, непонятно - но факт остается фактом. Потом во всех предприятиях, где Ирина имела контрольный пакет, Юрий переоформил все в свою пользу. В ход шли даже фальшивые документы, в частности «липовое» свидетельство о разводе Олега и Ирины. Попытался он отсудить и квартиру, купленную президентом «Югорского» специально для своей дочери.
Впрочем, установить убийц президента «Югорского» и его охранника так и не удалось. Уже в 1995 г. в прокуратуре пришли к мнению: «Не за что зацепиться, мало фактов. Почти нет улик, если не считать нож, которым его и убили».
Дело сошло на нет и было «заморожено» согласно статье 195 части 3 УПК РФ, т. к. «не установлены лица, совершившие деяние». Исполнителей и заказчиков не нашли.
Два Кантора, Олег и Юрий (справа), за одним столом
На взлет отпущено два года
Смерть президента не могла не повлиять на состояние дел в «Югорском». Кантор был заметной фигурой на отечественном финансовом рынке. Президент крупнейшего коммерческого банка, вице-президент Союза нефтепромышленников, член высшего совета Российской объединенной промышленной партии (РОПП), член президиума координационного совета «Круглый стол» бизнеса России». Занимать такие посты, согласитесь, мог человек сильный и деловой.
:В августе 1991 г. в ЦБ было зарегистрировано акционерное общество закрытого типа «Югорский акционерный банк» (ЮАБ). Основными учредителями и клиентами стали производственные объединения Западной Сибири, занимающиеся добычей и переработкой нефти и газа: «ЛУКойл», «Сибнефтегазпереработка», «Нижневартовскнефтегаз», «Мегионнефтегаз», «Восток-Запад» и т. д. Обслуживая их валютные счета, банк в других клиентах, понятно, не нуждался.
За 1991-1993 гг. «Югорский» не только встал на ноги, но и приобрел статус официального финансового консультанта Минтопэнерго. Установил контакты с World Bank, ExIm Bank США, Oppenheimer & Co. Работал с ЕБРР. Фактом признания стало решение Всемирного банка провести именно через «Югорский» экологический грант в $600 тыс., направленный на рекультивацию земель в Западной Сибири. Олег Кантор, на заре кооперации производивший мороженое в глубинке страны, превратил «Югорский» в банк, уполномоченный правительством проводить нефтеэкспортные операции.
К концу 1992 г. прибыль банка возросла с 0,7 до 1,274 млрд. руб. Была создана сеть филиалов в Тюмени, ХантыМансийске, Нефтеюганске, Махачкале, Екатеринбурге, Туапсе. Достигнута была и договоренность о создании консорциума с банком «Империал», учрежденным концерном «Газпром».
В том же году банк выступил соучредителем крупнейшего в России судостроительного АО «Норд-Вест», созданного на базе сотни заводов бывшего министерства судостроительной промышленности.
ЮАБ был учредителем целого ряда акционерных обществ: «Нефтяной дом», «Юграимпекс», «Норд-Вест», Юганской страховой компании, Торговой компании, Промышленного и Чекового инвестиционных фондов, трастовых, транспортных компаний и т. д. Банк являлся членом Московской межбанковской валютной биржи и входил в состав участников Межбанковского финансового дома.
К 1993 г. это был один из крупнейших российских банков с крайне перспективной клиентской базой, занимая в реестре ЦБ 17-ю строчку. Это было пиком в его истории. На тот момент активы банка превышали 410 млрд. руб.
Рейтинг падения
Однако в конце 1993 г. между Олегом Кантором и «красными директорами», возглавлявшими крупные «осколки» социалистической экономики, возникли разногласия по стратегическим вопросам. Глава банка отстаивал чисто рыночную модель развития банка: «Югорский» инвестирует деньги в предприятия и контролирует их использование. А директора предприятий считали, что такой контроль им не нужен. Фактически спор шел о том, для чего нужен банк: для «прокрутки» свободных средств или для реального развития отрасли по законам рынка. Кантор твердо стоял на своем. Осенью 1993 г. это привело к тому, что из числа акционеров вышли почти все нефтегазовые «монстры». Сначала уходят «Мегионнефтегаз» и «Нижневартовскнефтегаз», их примеру, переведя свои счета в банк «Империал», последовал концерн «ЛУКойл». Обеспокоенные действиями солидных компаний, поспешили перевести счета из «Югорского» и более мелкие клиенты.
Но по-настоящему черные дни наступили в тот момент, когда первым заместителем главы Министерства топливно-энергетической промышленности РФ назначили генерального директора «Мегионнефтегаза» Анатолия Фомина. Инвестиционные счета министерства были переведены в «Империал» и ИнтерТЭКбанк. Нефтяной фонтан, так долго питавший югорцев, иссяк...
В «Метрополь» на встречу с одним из должников Олег Кантор пришел в бронежилете
В силу этих и ряда других причин к июлю 1994 г. «Югорский» занимал уже 55-е место в вышеупомянутом рейтинге. А по ситуации на 1 января 1995-го скатился на 81-е место среди 100 ведущих российских банков.
Из банка уходит вице-президент Александр Триф. Позже он возглавит ИнтерТЭКбанк, который станет одним из доверенных банков Минтопэнерго. Еще один вице-президент Сергей Абутидзе, который работал по счетам «ЛУКойла», ушел на скромную должность советника по финансовым вопросам в Фонд правоохранительных органов «Россиянин». По всей видимости, нефтедоллары потекли в других направлениях.
Приход Анатолия Фомина в МТЭП стал для банка действительно «черным» днем
Виктор Палий, в 1994-м - генеральный директор АО «Нижневартовскнефтегаз» и одновременно - до августа 1996-го - глава Тюменской нефтяной компании, член совета директоров «Югорского», позднее рассказал: «Я перестал работать с этим банком задолго до случая с Кантором. В свое время - пять лет назад - мы учредили этот банк, начали с ним работать. К примеру, до 1995 г. наши деньги, как учредителя, были в уставном капитале банка. И банк выполнял безукоризненно все наши операции. У нас не было никаких нареканий. И вот в начале 1995 г. возникает первый прецедент со стороны банка. Банк ворует мои деньги, лишая меня возможности выплатить заработную плату. Пришли деньги для выплаты зарплаты, он их забрал (речь идет о самовольном снятии со счета ННГ $7 млн.). С этого момента я прекратил работу с «Югорским».
Дело дошло до того, что глава «Мегионнефтегаза» Анатолий Кузьмин запретил пускать Кантора на самолеты зависимой от МНГ авиакомпании «Корсар». Причиной послужило слишком вольное обращение «Югорского» с $3,5 млн. «Мегиона», находившимися на его счетах.
Для банка наступили тяжелые дни. Мало того, что нехватка свободных средств сковывала развитие «Югорского». Начали требовать возврата денег кредиторы. В частности, немалую сумму «Югорский» задолжал КамАЗу. И Кантор, пытаясь хоть как-то выправить ситуацию, вплоть до дня своей гибели вел переговоры с «Российским кредитом» о выделении 50 млрд. руб.
Виктор Палий: «Банк «Югорский» ворует мои деньги!»
КСТАТИ...
После падения «Югорского» Виктор Палий несколько лет возглавлял ОАО«Нижневартовскнефтегаз» (ННГ), в 2000 г. выдвигался на пост мэра Нижневартовска, в 2002 г. был избран депутатом Тюменской областной думы. А в 2001 г. им заинтересовались ФСБ и Генпрокуратура.
Но и у Кантора были должники. По оценкам специалистов, хотя «Югорский» и должен был своим клиентам около $20-25 млн., но и ему, в свою очередь, должны были вернуть не менее $30 млн. Это, так сказать, официально. Но вернуть долги было сложно. Например, в гостиницу «Метрополь» на встречу с одним из должников - Алиевым, президентом махачкалинского филиала банка «Югорский», Кантор пришел в бронежилете. Типичная для России ситуация, когда кредитор боится должника. Алиев взял у Кантора кредит на $8 млн. Деньги исчезли. Филиал расформировали. Алиев уехал в Израиль.
Этот период, напомним, характеризовался к тому же еще и огромным количеством неплатежей, свалившимся в 1994 г. на российские банки. Озлобленные кредиторы советовали банкиру оставить их в покое и отправляться в Англию, где с некоторых пор проживала жена Ирина Кантор с двумя детьми. Банкир совету не внял. Так закончилась для Олега Кантора эта «нефтяная» история. Но разрыв со столь серьезными клиентами вовсе не означал конец банка «Югорский» и уж тем более - самого Олега Кантора.
Смертельный груз «крылатого металла»
Президент банка лихорадочно искал выход. В марте 1995 г. в интервью «Московской правде» он говорил: «Наш банк является универсальным. А это значит, что мы не будем отказываться от мелких вкладчиков, хотя они, безусловно, являются «грудными» клиентами и требуют значительных затрат времени и сил. Поэтому держать валюту в пресловутом чулке «под матрасом» абсолютно невыгодно. Я не говорю уже о том, что нынешняя криминальная действительность должна воспитывать граждан: держать наличность и валютную, и рублевую - дома, значит, привлекать грабителей. К тому же «Югорский» начал работу с пластиковыми деньгами (пластиковыми карточками). Это особенно удобный вид хранения денег, который вы всегда «носите» с собой и которыми, кроме вас, воспользоваться никто не сможет».
Но Кантор понимал, что работа с мелкими вкладчиками - не выход. Используя связи в регионах Сибири и опыт работы с предприятиями-переработчиками, он надеялся привлечь к себе Красноярский алюминиевый комбинат, Ачинский глиноземный комбинат и ряд других индустриальных гигантов. По замыслу банкира, поставив эти предприятия на обслуживание, «Югорский» получил бы для запуска в оборот миллиарды долларов и в короткий срок вернулся бы в группу лидеров.
Он «командировал» своего заместителя Вадима Яфясова на пост замдиректора Красноярского алюминиевого завода (КрАЗ). Яфясов, сделавший блистательную карьеру в Челябинском обкоме комсомола, был сослуживцем тогдашнего вице-премьера Олега Сосковца по «Роскомметаллургии», где возглавлял управление по внешнеэкономическим связям.
Предприятия алюминиевого комплекса в тот период переживали непростой период акционирования. В прессе много говорилось о братьях Черных, взявших в свои руки едва ли не всю отрасль. Но КрАЗ тогда был единственным предприятием вне сферы влияния братьев.
Но за красноярский плацдарм уже шла борьба. Свои виды на завод имела оффшорная компания из Монако Trans-Cis Commodities, контролирующая аналогичное производство в Братске. В начале 1995 г. руководство КрАЗа неожиданно вычеркивает из списка акционеров организации, представлявшие ее интересы, - АО «Русский капитал» и «Залог-банк». Это обстоятельство некоторые специалисты связывают с усилиями Вадима Яфясова, которому удалось выиграть борьбу за пакет акций Ачинского глиноземного комбината, поставщика сырья красноярского завода. С его помощью 20% акций перешли в собственность красноярцев.
Однако из Сибири Яфясов приехал смертельно напуганный. Он рассказал Олегу Кантору, что после передачи пакета Ачинского комбината ему угрожают, что он «приговорен» и ближайшая суббота - последний день в его жизни. Ошибся Яфясов лишь на сутки...
Яфясов был связующим звеном между руководителем КрАЗа Колпаковым, главой американской фирмы «Айок» Феликсом Львовым и Кантором. Из названных людей в живых остался лишь Колпаков. Но и ему приходилось нелегко. По родному городу передвигался в бронированном лимузине, в сопровождении телохранителей, а из автомобиля вылезал, только заехав в гараж. Осторожности Колпакова научил опыт предшественника: предыдущий генеральный директор КрАЗа Иван Турушев освободил свое место после того, как был зверски избит в подъезде...
«Я хочу, чтобы работники банка знали - это место будет кормить не только их, но и их детей. Поэтому приветствую любую инициативу», - говорил Олег
В том, что Яфясов попал в перекрестие прицела, нет ничего неожиданного. Напористость в попытках перераспределить жирный алюминиевый «кусок» не могла остаться незамеченной и пройти для «новичков» даром. Доходы от продажи металла за границу четко контролировались местными, столичными и, как позднее стало известно из конфиденциальных источников, американскими мафиозными группировками. Брать «в долю» банк Кантора им было невыгодно. А о том, какие деньги крутились в алюминиевой отрасли, свидетельствует такой факт: за шесть лет, по некоторым оценкам, британская компания Trans World Group заработала на российском алюминии около $30 млрд.
Закат банка
Кантор не внял предостережению и даже после убийства своего зама решил уже самостоятельно продвигать красноярский проект. Увы...
Президент Союза промышленников Владимир Щербаков уверен, что причиной убийства Олега Кантора мог быть передел алюминиевой промышленности. Покойный активно участвовал в приватизации Красноярского алюминиевого завода и акционировании Ачинского глиноземного завода.
Кстати, братья Черные укрепились на КрАЗе именно после смер ти Яфясова, Кантора и их партнера Львова...
Адрес: ул. Талалихина, д. 24. В этом доме размещался московский филиал банка «Югорский»
После смерти Олега Кантора, уже в конце рокового 1995 г., «Югорский» был лишен лицензии на выпуск системы Europay International - EuroCard/ MasterCard. Головной офис банка, расположенный в Нижневартовске, констатировал, что возглавляемый Юрием Кантором Московский филиал банка пытается взять руководство на себя, но потерял управляемость. В феврале 1996-го из банка уходит первый вице-президент Игорь Кружалов, отставку которого многие связали с неудавшейся попыткой реорганизации.
В апреле 1997 г. Центральный банк РФ лишил «Югорский» лицензии на право выполнения банковских операций. И некогда процветавшая империя была полностью развалена, продана и никогда уже не поднялась. О том, какие люди, какие суммы стоят за этим, знают немногие из оставшихся в живых.
КТО, ГДЕ, КОГДА...
Мы попытались разыскать Игоря и Юрия Канторов. Следов Игоря не нашли, но обнаружили в Интернете объявление о сдаче в столице арендных площадей с указанием контактного лица: «Юрий Ярославович Кантор». Фамилия, имя, отчество полностью совпадали. Написали письмо с просьбой ответить на вопросы, касающиеся жены и детей Олега, дальнейшей судьбе его и Игоря. Но, увы, ответа не получили. Потому публикуем информацию, которую нам удалось найти, без комментариев заинтересованных лиц:
Братский банк
Братья Канторы - люди крайне любопытные даже без «Югорского». Олег был типичный selfmade man, который из провинциального подростка превратился в столичного бизнесмена без чьей-либо помощи. Кстати, в 15 лет родная мать выставила его из дома, заявив: «Корми себя сам, у меня есть еще два сына». Другой бы спился, попал в приют или сел, Олег Кантор вырвался вверх.
При этом, вырвавшись, он вытащил за собой и семью. Одному из братьев Олега - Юрию «светил» тюремный срок в Калининграде за пьяный наезд на пешехода. Олег «отмазал» Юрия. И даже сделал его своим помощником в «Югорском»... Другой брат - офицер ВС России Игорь - тихо загибался в Читинской области, где «заносил хвосты» у артиллерийских ракет и даже не мечтал о столичной жизни.
Унитазы из Югорского
Юрий, получив утром 20 июля 1995 г. известие о гибели Олега, примчался в «Снегири» и первым делом... снял с тела брата золотую цепочку. Объяснил просто: «Чтоб ментам не досталась». Позднее Юрий судился с женой покойного брата Ириной и ее детьми, пытаясь лишить их наследства.
Кстати, Игорь оказался куда практичнее Юрия. Пока тот судился с одной женщиной и размахивал кулаками перед второй, Игорь тихо подчищал остатки «Югорского». Его сотрудники до сих пор с истерическим смехом вспоминают, как один из руководителей «тонущего» банка вдруг бросился снимать... старые унитазы.
Когда позже речь зашла о памятнике Олегу Кантору, родные братья не дали ни копейки. Какой еще брат? Самим на жизнь не хватает!..
З августа 2000 г. следователь милиции города Королева возбудил уголовное дело по факту избиения гражданки Елены Силуяновой ее гражданским мужем Юрием Кантором, ... последним президентом «Югорского»...
(Расследования.ru)
Три загадочных убийства
Ресторанчик «Пикадилли» в самом начале Ленинского проспекта является не самым, прямо скажем, любимым местом для оперативников центрального аппарата МВД. Расположенный в ста метрах от здания на Житной (офис МВД РФ), раньше он был для высшего офицерского состава очень даже популярным местом для проведения обедов, праздничных застолий и деловых встреч. Раньше... Пока Департамент собственной безопасности МВД и УСБ ФСБ не установили за несколькими столиками прослушку. В «Пикадилли» Николай Петрович идти категорически отказался. Поэтому с генералом Главного управления по борьбе с организованной преступностью Министерства внутренних дел, назовем его Николаем Петровичем, мы встречались в молодежной «Шоколаднице» на Якиманке, прямо напротив служебного входа в его родное ведомство. Расположившись за одним из столиков по соседству с какими-то студентами, мы разговаривали полушепотом. У многих генералов такая манера сохранилась, видимо, еще с советских времен. Лучше бы они в «Пикадилли» шепотом разговаривали. За время нашей беседы мне пришлось Николая Петровича переспрашивать несколько раз, да и диктофонную запись потом я расшифровывал несколько часов. Ну что уж поделать: конспирация!
– Понимаешь, неверно говорить, что у Черных была «крыша» среди криминала. Скорее наоборот. Это Миша налаживал связи в бандитском мире. Конечно, они были необходимы в то время для бизнеса. Прежде всего, знакомства у Черного были в Измайловской и гольяновской ОПГ. Был у Измайловских такой лидер – Олег Иванов, авторитет из Казани. Кстати, его судьба мне неизвестна. Пропал куда-то. Но он по просьбе Льва и Михаила и потащил свою братву в Сибирь завоевывать алюминиевый рынок. При этом личность второго лидера – Антона Малевского я бы не преувеличивал. Да, он был всегда в авторитете, но он был прежде всего хороший организатор, спортсмен, с теннисистом Женей Кафельниковым дружил, с Шамилем Тарпищевым. В 1997 году Генпрокуратура совместно со Следственным комитетом МВД пыталась установить связи братьев Черных с крупными ОПГ, костяк которых и составляли гольяновские и Измайловские ребята. Выяснилось много интересного. Например, то, что для своего бизнеса Черные использовали откровенно криминальные схемы – деньги из общака группировок, дешевые кредиты криминализированных банков и, конечно, фальшивые авизо. Об этом и в книгах, и в прессе писали. Это, по сути, и был их начальный капитал, с помощью которого впоследствии шел захват предприятий металлургической отрасли. Но ведь кто кого использовал? Не бандиты же в первую очередь на этом наживались. Они получали объедки и были в основном исполнители планов своих бизнес-руководителей. Бывший тогда министром внутренних дел Анатолий Куликов в свое время подтвердил, что разборки в Красноярске и Братске проходили при активном участии московской братвы. Но об этом тебе лучше с ним поговорить самому. Я же могу точно сказать, что Миша Черный, к примеру, активно использовал и воров в законе. Был такой вор Тюрик. Об их взаимоотношениях, если не ошибаюсь, в специальной милицейской литературе сказано немало. Да это и в открытых источниках найти можно. Тюрик, используя свои связи с руководителями, например, Братского алюминиевого завода, отвечал за поставку алюминия на Лондонскую биржу через подконтрольные ему Израильские, испанские и американские фирмы. А за поставку сырья на тот же Братский и Красноярский заводы, когда они находились под контролем Черных, отвечали узбекские воры Гафур и Салим. Тот же Антон Малевский больше связан с Михаилом Черным потому, что оба долго прожили вместе в Израиле, и потому, что у них был общий друг – Алик Тайваньчик, Алимжан Тохтахунов. Он их и познакомил. Кстати, Михаила однажды за эту «дружбу» даже арестовывали в Швейцарии, но потом отпустили. (Эту загадочную историю про паспорт мне придется услышать еще не раз. – Авт.). Но «крышей», по сути, если ты имеешь в виду сам алюминиевый бизнес, были, конечно, сами братья. Они к «верхушке айсберга» никого не подпускали. Ни Антона, ни даже Тюрика. Те просто на них работали. Сами же братья делили свои роли. Так, например, Михаил поддерживал связи с политическим истеблишментом, с политиками и отвечал за безопасность и внешние связи. Об этом было много сказано еще Анатолием Куликовым. Я могу найти для тебя стенограмму его выступления на заседании Государственной Думы. Там и имена звучат, и названия компаний. Впрочем, далеко мы продвинуться не смогли. Очень многие важные свидетели, которые могли бы рассказать правду, как делался в те годы алюминиевый бизнес, погибли при странных обстоятельствах.
Мы разговаривали с Николаем Петровичем еще около сорока минут. Когда расстались, я был уверен: мне его помощь еще очень понадобится. Интересно только, почему в своем рабочем кабинете на Житной улице он говорить категорически отказывался. Неужели и там до сих пор есть уши? Или сама тема до сих пор так страшна даже для генерала МВД?
Я остался в кафе, чтобы попытаться проанализировать все услышанное. Итак, милиции было хорошо известно, что в 1992–1993 годах параллельно происходили две крупнейшие экономические диверсии. С одной стороны, отмывка черного нала в алюминиевой промышленности, сопровождающаяся массовым вывозом за рубеж ставшего дармовым «крылатого металла». С другой – хищение из госказны сотен миллиардов рублей при помощи пресловутых авизо. По мнению следователей МВД, мог существовать и единый мозговой центр по проведению этих бизнес-диверсий. Но далеко продвинуться в своих расследованиях правоохранительные органы не смогли. И вот почему. Вначале «фальшивые деньги» гнали на алюминиевые предприятия напрямую, позже предпочитали проводить обналичку через каскад подставных фирм-однодневок. И схемы операций были столь запутанными, что, обнаруживая мошенничество, следователи просто не могли определить, кого считать потерпевшей стороной! В этом море офшоров, как и рассказывал мне когда-то Александр Добровинский, прибыль настоящему хозяину бизнеса могла приносить всего лишь одна фирма, зарегистрированная где-нибудь в Монте-Карло или на острове Мэн. Интересно, в бизнес-истории Михаила Черного тоже было именно так и всего лишь одна фирмочка где-нибудь на Виргинских островах делала его настоящим миллиардером? Но как найти следы этой компании, не зная всей схемы? Внутри же группировки «алюминиевых королей» своего человека у правоохранительных органов не было.
Еще одна сложность: стоило сыщикам выйти на одну из ключевых фигур этой многоступенчатой бизнес-аферы, как вскоре этого человека либо настигала пуля киллера, либо он погибал в автокатастрофе. Под колесами автомобиля закончили свою жизнь алюминиевые менеджеры Игорь Белецкий и Александр Борисов, оформлявший фальшивые авизо от имени фирмы «Собинвест», заместитель председателя Роскоммета Юрий Колетников, курировавший алюминиевую промышленность. Кроме того, «сотрудничество» офшорных бизнесменов с сибирскими заводами сопровождалось бесчисленными уголовными разборками. В одном только Красноярске было убито пять «алюминиевых генералов». Погиб и известный предприниматель Вадим Яфясов, работавший по поручению братьев Черных с НкАЗом (Новокузнецк). Да, тот самый Яфясов, главный свидетель по делу об авизо. Летом 1993 года он попал, я бы сказал, в очень тяжелое положение, когда правоохранительные органы выяснили, что перевод на заводской счет 900 миллионов рублей был произведен по фальшивому авизо из Дагестана. Яфясов тут же ушел с НкАЗа в банк «Югорский» и на время пропал из поля зрения своих бывших «партнеров». Затем, как утверждают оперативники, Вадим все же согласился рассказать о нескольких экономических аферах сотрудникам МВД и Генеральной прокуратуры. Возможно, Яфясов действительно мог многое прояснить следователям, но 10 апреля 1995 года, как сообщили информагентства, «во дворе дома по Кутузовскому проспекту двое неизвестных преступников расстреляли автомашину „БМВ-750“, в которой ехал вице-президент банка „Югорский“ Вадим Яфясов, только что назначенный заместителем генерального директора по внешнеэкономическим связям Красноярского алюминиевого завода, где банк недавно купил значительный пакет акций». Позже единственная выжившая жертва преступления – водитель Вадим Тишаев – сумел сообщить некоторые важные детали. Примерно за два дня до происшествия он находился вместе с Яфясовым в квартире банкира на Кутузовском проспекте. В восемь вечера раздался телефонный звонок. Содержания беседы и имени абонента водитель не знал, но отметил, что после звонка Яфясов явно занервничал, повел себя напряженно. Оперативники выяснили, что за несколько дней до убийства за машиной Яфясова стали следить. Его постоянно сопровождал автомобиль «БМВ» красного цвета. Сыщики не без труда выяснили имя человека, преследовавшего Яфясова. По данным уголовного розыска, им оказался представитель TWG в России Александр Борисов. Правда, в ходе допроса он напрочь открестился от фирмы братьев Черных, заявив, что давно организовал собственное дело, беседу с Яфясовым вел на тему совместного бизнеса, и носила она мирный, дружеский характер. Однако следствие, как отмечало информационное агентство ФЛБ, располагало несколько иной информацией. Накануне гибели смертельно испуганный Яфясов встречался с президентом банка «Югорский» Олегом Кантором. Яфясов сказал, что речь шла о пакете государственных акций Ачинского глиноземного комбината. Представитель фирмы братьев Черных якобы угрожал Яфясову, заявив, что он «приговорен» за то, что банк «Югорский» начал претендовать на активы в алюминиевой отрасли, которые находились под контролем братьев Черных. Но больше ничего следователям выяснить не удалось. Убийцу Яфясова, как водится, не нашли.
Интересно, что в 1995 году все тот же Яфясов, работая в банке «Югорский», начал лоббировать интересы одной американской промышленной группы (AIOC), главного конкурента той самой Trans-Cis Commodities, деятельность которой контролировал Михаил Черный. Яфясов стал сильно кому-то мешать. Но его смерть стала лишь первой в ряду фигурантов или свидетелей по алюминиевым делам. Вскоре после смерти Вадима был зверски убит президент банка «Югорский» Олег Кантор. В июле 1995 года он был зарезан неизвестными преступниками на пороге собственного дома. Подобная смерть должна была ужаснуть, запугать тех, кто узнал о ней подробности, – кроме перерезанного от уха до уха горла, убийца вспорол банкиру грудную клетку, нанес ему около двух десятков глубоких ран, а в довершение воткнул орудие преступления в грудь жертвы. Дача Олега Кантора в поселке Снегири была буквально залита его кровью. Был убит и охранник Кантора – профессиональный телохранитель, бывший афганец. Интересно, что вдова банкира Олеся, спустя несколько лет, превратится в... гражданскую жену Леонида Невзлина, топ-менеджера «ЮКОСа», чей банк «Менатеп» был крупнейшим финансовым партнером Михаила Черного. Ирония судьбы...
Следователи, внимательно изучавшие все обстоятельства дела и ситуацию в банке «Югорский», пришли к однозначному выводу: убийство банкира было связано с его планами получить контрольные пакеты акций Красноярского и Братского алюминиевых заводов. Также прослеживалась прямая связь с убийством партнера Кантора, Вадима Яфясова. В прессе тоже неоднократно высказывалось мнение, лишь подтверждающее рассказ моего собеседника из МВД. Убийства Яфясова и Кантора связаны между собой, они – звенья одной цепи, ведущей к офшорному бизнесу. Новый свет на эту историю пролили откровения бывшего президента Национального фонда спорта Бориса Федорова. Запись его приватных бесед была опубликована в одной из московских газет. (Об истории появления этой записи стоит рассказать отдельно, но чуть позже.) Спортивный функционер открыто говорил о неких коммерческих отношениях между братьями Черными и Шамилем Тарпищевым, Михаилом Барсуковым, бывшим в то время директором ФСБ России, и главой Службы безопасности российского Президента Александром Коржаковым. Также Федоров намекал на то, что «президентские фавориты» знали, кто и за что убил Олега Кантора... Федоров упомянул также про убийство некоего Феликса. Вероятно, речь шла о Феликсе Львове, возглавлявшем российское представительство AIOC – крупной промышленной группы, одним из крупнейших западных алюминиевых трейдеров. История его убийства неоднократно всплывала во время моих интервью с самыми разными людьми в ходе этого расследования. Известно, это подтвердил мне и Николай Петрович, что Львов в какой-то момент стал сотрудничать с российскими спецслужбами, помогая им собирать компромат на «алюминиевых генералов». Немало он успел сообщить и про братьев Черных. Об этом рассказывает Александр Максимов, автор книги «Российская преступность. Кто есть кто?», которую я уже упоминал:
«За информацию о братьях Черных Львов, вероятно, и поплатился. Киллеры, показавшие корочки сотрудников какой-то спецслужбы, похитили его прямо в аэропорту, в зоне паспортного контроля. Учитывая, что за полтора года до смерти Феликс направил заявление в Генпрокуратуру с обвинениями в адрес братьев Черных, он, скорее всего, был уже не жилец. В мае 1995 г. он выступил на слушаниях в Госдуме. В сентябре – был убит. Михаил Черный был фигурантом уголовного дела по убийству Львова, но само дело спустили на тормозах. Интересно, что, будучи сотрудником компании AIOK, Львов занимался поставками на Красноярский завод электродов и торговлей алюминием, и именно его интересы в ущерб братьям Черным лоббировал на КрАЗе Вадим Яфясов. Это убийство связано и с убийством Кантора».
В сообщениях российской прессы мне удалось найти еще один любопытный факт, связывающий воедино все три убийства. Что же сообщали информагентства?
«6 сентября 1995 г., в сопровождении охраны, Львов приехал в аэропорт Шереметьево. После оформления документов на рейс сотрудники охраны уехали. Львов прошел турникет предполетного досмотра и находился в боксе вместе с другими пассажирами. Когда до вылета оставалось 15 минут, к нему подошли двое мужчин. Они представились сотрудниками ФСБ и, предъявив удостоверения, предложили Львову следовать за ними. Последний раз всех троих видели выходящими с территории аэропорта. Через два дня труп Львова обнаружили на обочине Волоколамского шоссе на куче мусора с пятью огнестрельными ранениями.
Следователи сразу связали смерть Львова с делом Trans-Cis Commodities, так как убитый неоднократно, в том числе на слушаниях в Государственной Думе «О состоянии приватизации в алюминиевой промышленности» 30 мая 1995 г., в категорической форме выступал против участия фирмы братьев Черных в этом бизнесе на территории России. А незадолго до смерти Львов, как неоднократно утверждала российская пресса, передал некие материалы следственной группе по убийству Олега Кантора и Вадима Яфясова, в которых фигурировал Олег Сосковец и братья Черные. В материалах четко прослеживался конфликт этих персонажей с убитыми финансистами из-за передела алюминиевой отрасли, а также участие вице-премьера Сосковца в деятельности братьев Черных. Причем оперативники успели записать показания Львова, где он утверждал, что убийства связаны с алюминиевыми делами и Trans-Cis Commodities. Он говорил также, что братья Черные имеют обширные связи среди криминальных авторитетов, поддерживают контакты со спецслужбами Узбекистана, прежде всего через лидеров местных ОПГ Гафура и Салима, а также своего друга детства Тайваньчика. Все они помогали Черным устанавливать криминальную «крышу» над КрАЗом. За эти откровения Львову не раз открыто угрожали все те же представители Trans-Cis.
А в июле 1995 г., сразу после жуткой смерти Кантора, произошло событие, которое можно трактовать как последнее предупреждение. От офиса фирмы Львова «Форвард» неизвестные похитили его водителя Волина и несколько дней держали в неустановленном месте, после чего выпустили с требованием передать Львову угрозу расправы.
С братьями Черными связана еще одна таинственная и не получившая объяснения история алюминиевых войн. После убийства Яфясова к оперативнику, занимающемуся в службе криминальной милиции Западного округа этим уголовным делом, пришел некий человек. Предъявив удостоверение действующего сотрудника ФСБ, он без составления положенных в таких случаях документов изъял фотографии братьев Черных. На вопрос оперуполномоченного, как найти сотрудника ФСБ, если появится нужда в фотографиях, он ответил, что тот сам отыщется, если будет нужно. При последующей проверке выяснилось, что сотрудника контрразведки с такой фамилией в ФСБ никогда не было. Как предполагают, именно этот липовый сотрудник ФСБ проник на территорию строго охраняемого комплекса Снегири и убил Кантора. Он же участвовал в похищении и убийстве Львова. Ни одно из этих убийств в России не раскрыто».
Обо всех этих убийствах и рассказывал Борис Федоров! Он всю эту историю прекрасно знал. Откровения бывшего спортивного функционера были чрезвычайно опасны и многих сразу же после опубликования навели на мысль, что Федорову может грозить опасность... Борис Федоров был сначала ранен, когда на него было совершено покушение в центре Москвы, а затем... неожиданно скончался, якобы от передозировки наркотиков. В эту версию, правда, мало кто поверил.
Вот какая информация появилась после его смерти в информагентствах, когда журналисты начали искать мотив убийства бывшего спортивного функционера:
«В июне 1996 г. в центре Москвы получил пулевое и четыре ножевых ранения президент Национального фонда спорта Борис Федоров, незадолго до этого отказавшийся сотрудничать с Trans World и предавший огласке некоторые сведения о бизнесе Черного и его партнерах в России. В ночь на 24 апреля 1999 г. Федоров при невыясненных обстоятельствах внезапно скончался в своем доме в Москве...»
Федоров в своем опубликованном в прессе монологе также намекал на связи спортивного функционера Шамиля Тарпищева с лидерами Измайловской группировки и с братьями Черными. Впоследствии подтверждающая это видеопленка появилась на НТВ. Про запись, сделанную в аэропорту Бен-Гурион уже упоминалось. Да, это та самая пленка, на которой тележку Тарпищева толкают перед собой Антон Малевский и Михаил Черный. Позднее Владимир Гусинский, владелец НТВ и медиаимперии «Мост», признался, что запись сделали сотрудники его службы безопасности. Скандал разгорелся очень серьезный. Отчасти именно этот материал НТВ и подтолкнул Анатолия Куликова, министра внутренних дел, выступить на заседании Госдумы с докладом, в котором речь в основном шла о братьях Черных. Именно об этом докладе и говорил мне Николай Петрович в то утро в кафе «Шоколадница».
Я вновь набрал его телефонный номер и попросил поскорее найти стенограмму выступления Куликова, а заодно продолжить наш разговор. Николай Петрович, как я и рассчитывал, пообещал помочь. Но прежде мне необходимо было выяснить, что же заставило Бориса Федорова так открыто выступить против Михаила Черного в прессе. Я знал, что история самого Федорова и как бизнесмена, и как президента Национального фонда спорта небезупречна. Фонд получил как раз тогда, когда его возглавлял Шамиль Тарпищев (предшественник Федорова на этом посту), сумасшедшие льготы – освобождался от таможенных пошлин, торговал сигаретами и спиртным, ввозимых из-за рубежа. Деньги на этом делались просто колоссальные. Пока не разразился тот самый скандал с записанным разговором Федорова...
НЕДАВНО Липецкий областной суд вынес приговор членам межрегиональной банды киллеров, которые специализировались на заказных убийствах. Первоначально в длинном списке их жертв значились Влад Листьев, вице-губернатор Санкт-Петербурга Михаил Маневич, "авторитет" Максим Смирнягин, покровитель спортсменов Отари Квантришвили, алюминиевые "короли": Олег Кантор, Вадим Яфясов и Феликс Львов. Оперативники надеялись пролить свет на эти и другие убийства.
О СУЩЕСТВОВАНИИ этой банды сыщики узнали в конце 97-го. Александра Василисина по кличке Малыш за пьяную драку забрали в питерское СИЗО. Проспавшись, он похвастался своим сокамерникам: "Я людей знаю, у которых "мокрухи" больше, чем волос на голове! Андрюха с Серегой причастны к убийствам, про которые по ящику крутили". Эта информация моментально дошла до оперативников. Из 80 членов банды посадить удалось только восьмерых. Главарь ОПГ Андрей Челышев (Ферганец) получил 20 лет колонии.
У заказчика на крючке
НАШЕМУ корреспонденту удалось встретиться с Челышевым в Липецком СИЗО 48/1. Краткосрочное свидание, длиною в час, проходило по телефону. Нас разделяло два ряда толстого стекла с металлическими решетками и коридор, по которому ходил конвойный. Челышев заявил, что, если ему не понравится какой-то вопрос, он тут же прекратит свидание. Но, видимо, за 5 с половиной лет, проведенных за решеткой, ему захотелось поговорить. Не под запись. Без протокола.
"Я и не ожидал, до чего же просто стать убийцей. В 91-м приехал в Ленинградскую область племянника Сергея проведать. Мы сидели в кафе и обсуждали свою безденежную жизнь. К нам подсели двое и предложили "работу". "Работодателями" оказались тамбовские "авторитеты" Сергей Яковлев (Фандора) и Сергей Попов (Поп). Надо было одного бизнесмена припугнуть.
Потом один мой ферганский знакомый попросил вытащить из тюрьмы племянника. Денег не было, а за услугу требовалось $200 тыс. Я одолжил у одного московского генерала под проценты на год. Племяннику "кореша" организовали побег. А через два месяца после этого ко мне приехал от генерала мужичок и потребовал вернуть бабки. Назначил "стрелку" в Москве. Денег я отдать не мог. И согласился "штатно" выполнять их деликатные поручения.
За 8 лет нашими жертвами в основном были бизнесмены и "авторитеты". После каждого выполненного "заказа" генерал вычитал с меня $5 тыс. Но не вся "работенка" исходила от военного "пахана". Московский нефтяной бизнесмен Владимир Роговой мешал "смотрящему" Тамбовской области по кличке Моня. За его убийство нам заплатили $7 тыс. Деньги мы всегда брали вперед. За одно убийство можно было заработать от 7 до 25 тыс. долл.
"Мокруха"
НАПРИМЕР, за убийство мичуринского "авторитета" Владимира Рогачева Фандора отвалил по-щедрому - по 10 тыс. баксов на брата. Мы, конечно, постарались. Разработали целый план. Рогачев всегда ездил на трех машинах с охранниками по одному маршруту. Мы вырыли небольшую яму. Замаскировали ее под асфальт, а когда кортеж Рогачева подъехал, Малыш вылез из ямы и из "калаша" завалил его.
Что касается убийства Листьева, Маневича и Отарика, я знаю, кто это сделал. Но этих людей уже нет в живых".
"У вас осталось пять минут", - сказал конвойный. Ферганец быстро выпалил на прощание: "Мне страшно. Я каждый день жду, что меня убьют. Я слишком много и многих знаю. Они обязательно достанут меня".
P. S. В самом начале судебного процесса выяснилось, что из 38 томов уголовного дела банды Ферганца 15 оказались испорченными. Знакомясь с делом, преступники старательно зачеркивали ручкой свои прежние показания по исполнению "заказов", схемы-сценарии операций, вырвали не только целые страницы, но и частично свои подписи на них. Поэтому восемь членов банды получили "мягкие" приговоры за совершенные свыше ста заказных убийств - от 3 до 20 лет. Главного заказчика - генерала - бандиты не сдали.
История, рассказанная нашему корреспонденту Челышевым о своей банде киллеров, кажется не больше чем выдумкой. Ведь на самом деле рядовой исполнитель заказных убийств получает за работу 1-2,5 тыс. долл. Интерес подрастающего поколения к этой "дефицитной" профессии специально подогревается преступными группировками, и складываются такие легенды ради привлечения "новых кадров". И никакой уголовной романтики с ее баснословными доходами не существует. А есть сухая проза жизни: за убийство депутата Законодательного собрания Санкт-Петербурга Виктора Новоселова в октябре 99-го киллер - бывший десантник Александр Малыш - получил тысячу долл. и 16 лет колонии строгого режима. Убийце депутата ГД РФ Сергея Юшенкова Александру Кулачинскому придется провести на нарах 20 лет. Цена его "работы" - 2 тыс. долл. Киллера бывшего президента детского спортивного клуба "Сибиряк" в Омске Марата Садыкова Гору Авокяна и "заказчика" Игоря Клименка суд приговорил к 13 годам заключения. Тысяча долл. - такова цена жизни и смерти. Свое последнее пристанище на греческом кладбище нашел известный курганский киллер XX века Александр Солоник. Алексей Гусев задушил его по приказу лидера "ореховской группировки" Сергея Буторина в 97-м году на вилле в Греции, где Солоник в то время скрывался от российского правосудия. За работу "мокрушнику" заплатили 2,5 тыс. долл. Сейчас он находится в колонии строгого режима, куда суд определил его на 15 лет. Десятки же "одноразовых" наемных убийц были уничтожены сами после того, как делали контрольный выстрел в свою жертву.
В статье рассматривается занимательный судебный прецедент.
Суд Женевы обязал швейцарскую страховую компанию Helvetia выплатить вдове президента коммерческого банка «Югорский» Олега Кантора $150 тыс. Незадолго до смерти банкир застраховал в Helvetia свою жизнь, оставив полис страховому агенту.
Впоследствии адвокатам Ирины Кантор пришлось немало потрудиться, чтобы разыскать этого агента и востребовать полагающуюся сумму. Один из судей назвал принятое решение беспрецедентным: только в Женевском суде от швейцарских страховых компаний добиваются выплат родственники примерно 150 погибших российских предпринимателей, но пока это удалось лишь Ирине Кантор. Ободренные решением суда, адвокаты намерены теперь взыскать страховки с других страховых зарубежных компаний, в которых, по слухам, Кантор мог застраховать свою жизнь.
Бюрократическая Швейцария
По словам судьи, рассматривавшего иск вдовы Олега Кантора, в производстве Женевского суда находится около 150 исков родственников погибших российских предпринимателей (примерно столько же в суде города Цюриха). В трети случаев заявители требуют получения средств покойных родственников в швейцарских банках, а в остальных — выплаты страховки. Практика страхования жизни в Швейцарии довольно популярна среди российских предпринимателей, поскольку, по меркам наших соотечественников, сумма страхового взноса невелика: при страховании жизни на сумму $150 тыс — всего 3 тыс швейцарских франков. Система страхования в Швейцарии считается одной из самых надежных в мире, так как ответственность по обязательствам фирмы в случае ее банкротства берет на себя государство. Однако швейцарцы слывут большими бюрократами: при наступлении страхового случая они требуют от родственников погибшего массу справок. История с вдовой Олега Кантора показалась судье беспрецедентной, поскольку впервые суд Женевы удовлетворил претензии гражданина России о взыскании страховки за погибшего родственника.
Поиски страхового полиса
Олег Кантор застраховал свою жизнь в одной из крупнейших швейцарских страховых компаний Helvetia незадолго до смерти. При заключении договор посредник из некоей фирмы Rathbone Trust Company убедил банкира, что «в случае чего» (например, его смерти) страховка родным будет выплачена незамедлительно.
Оформив с посредником договор, банкир оставил ему страховой полис. На счет Helvetia президент «Югорского» перечислил 3 тысячи швейцарских франков, а агент, получив причитавшийся процент, оставил себе страховой полис и забыл и думать о своем российском клиенте.
Развязка наступила неожиданно. В ночь с 19 на 20 июля прошлого года Олег Кантор был зарезан наемным убийцей на подмосковной даче в поселке Снегири, которую он снимал.
Овдовевшая Ирина Кантор знала, что банкир застраховал свою жизнь, но он не успел сообщить ей, в какой именно компании. Сначала она терпеливо ждала весточки от швейцарских страховщиков, надеясь, что информация о трагедии попадется на глаза кому-нибудь из руководителей компании либо посреднику, после чего ей и пришлют чек на страховую сумму.
Но вскоре выяснилось, что ожидания напрасны, и вдова решила заняться поисками страховщиков самостоятельно. Поскольку без помощи адвокатов в этом деле было не обойтись, Ирина наняла руководителя юридической фирмы «Прайвест» Александра Добровинского. Для поиска страховой компании и посредника адвокат в конце сентября 1995 года вылетел в Женеву. С визитками, где были указаны фамилии партнеров покойного банкира, адвокат обошел буквально полгорода.
Поиски увенчались успехом. Спустя три недели Добровинскому удалось найти посредника — Rathbone Trust Company, где ему подтвердили факт заключения Кантором страхового договора. Чтобы урегулировать вопрос о выплате страховки, у адвоката потребовали представить подтверждение факта насильственной смерти Кантора для посылки в Helvetia. Посредник потребовал также представить из российских правоохранительных органов бумагу с указанием, где и когда был убит банкир. Последнее было необходимо, так как в условиях договора значилось, что страховое возмещение не выплачивается в случае насильственной смерти клиента у себя дома.
Необходимые справки из МВД и прокуратуры Московской области, где расследовалось уголовное дело, адвокатом были собраны и отправлены посреднику в Швейцарию. Но в течение нескольких месяцев от Helvetia не было никаких ответов: бумаги легли в долгий ящик.
Как это бывает в Швейцарии
Четыре месяца российские и швейцарские адвокаты (Добровинскому кроме помощников из своей фирмы пришлось подключить к делу коллег из Швейцарии) не могли встретиться с представителями страховой компании. Первые две недели сотрудник, занимающийся поверкой страховых случаев, просто не подходил к телефону. Затем адвокатам сообщили, что «он ушел в отпуск». По прошествии месяца Добровинскому стали вежливо объяснять, что нужного человека нет на месте, а потом просто начали грубить на местном диалекте.
В беседе с корреспондентом «Ъ» Добровинский не стал приводить цитат, сказав лишь, что посылали его «далеко, глубоко, надолго и по-хамски». Сотрудники Helvetia, заслышав на проводе русскую речь, хихикая сетовали адвокату на то, что из Москвы к ним ездят одни уголовники, а аферистов в России больше, чем жителей в Швейцарии.
В феврале 1996 года адвокат подал к фирме-посреднику Rathbone Trust Company, заключавшей договор страхования, иск в Женевский суд. Он потребовал не только выплатить вдове причитающиеся деньги, но и возместить ей моральный ущерб. Копия искового заявления была направлена в Helvetia.
Заседания по иску проходили в марте. Суд, выслушав истца, обязал фирму-посредника »урегулировать в течение месяца вопрос о выплате компанией Helvetia страховой суммы». Но страховщики упорствовали. Они требовали доказательств того, что банкира убили, а он не покончил жизнь самоубийством, а также того, что покойный был гражданином Швейцарии. В который раз адвоката просили указать «причину смерти Олега Кантора», на что Добровинский отвечал, что это не удалось выяснить даже следственным органам.
После вторичного обращения Александра Добровинского Женевский суд обязал компанию Helvetia выплатить Ирине Кантор $150 тыс, пообещав в случае уклонения наложить арест на счета этой страховой компании.
Пока вдова ожидает ответа от Helvetia, адвокат Добровинский намерен взыскать деньги еще с ряда зарубежных компаний, в которых банкир, по слухам, мог застраховать свою жизнь.
Страхование жизни — рискованное дело
Страховые компании — как западные, так и российские — относятся к страхованию от несчастных случаев весьма осторожно, особенно если это касается частных лиц. Еще во времена монопольного положения «Госстраха» были случаи мошенничества со страховкой: клиенты, к примеру, инсценировали сотрясение мозга. Вот почему договоры индивидуального страхования от несчастных случаев в российской практике довольно редки. По словам некоторых страховщиков, при переговорах с частными клиентами они в первую очередь пытаются выяснить, как им вообще пришла в голову мысль застраховаться.
Чаще всего страховым компаниям приходится заключать договоры на сумму от 20 до 50 млн рублей на одного застрахованного. Однако есть клиенты, которые хотят застраховаться на более крупные суммы: на 100 млн рублей и выше. Это руководители банков, совместных предприятий, крупных промышленных структур и просто богатые люди. По свидетельству страховщиков, «новые русские» предпочитают обычно страховаться на $100 тыс
А вот страховые компании заключают подобные договоры не слишком охотно. Страховщику опасно принимать на страхование риск, сумма которого в несколько раз превышает среднюю страховую сумму по всем заключенным договорам. Поэтому при заключении договора страховщик будет тщательно проверять клиента.
Первое, что постарается выяснить страховщик, — это насколько криминален бизнес клиента. Необходимо знать, что представляет собой человек, — не исключено, что клиент решил застраховаться, испытывая серьезное беспокойство за свою жизнь и желая дополнительно обеспечить свою семью (поэтому, кстати, говоря, на Западе с клиентом часто беседует психолог).
Иногда из осторожности страховщик может предложить клиенту застраховать его только на случай естественной смерти. Так, в практике одной из московских страховых компаний был случай, когда появились два человека и попросили застраховать каждого в пользу другого на довольно крупные суммы. Страховщик выписал полис, но с условием, что в первые три месяца насильственная смерть покрываться не будет.
Второе, что обычно выясняется — сопоставим ли доход клиента с суммой, на которую он намерен страховаться. Если ваш годовой доход составляет $10 тыс, то на $100 тыс никто вас страховать не будет. Надо, чтобы страховая сумма превышала годовой доход не более чем в 3-4, максимум в 5 раз.
Любая нормальная страховая фирма не захочет оставлять отдельный риск суммой $100-150 тыс, а постарается передать часть риска другим компаниям (перестраховать). Как это ни странно, но случаев появления таких рисков на российском рынке никто из страховщиков вспомнить не мог. Более того, страховщики сказали, что и не приняли бы в перестрахование такой риск от своих коллег, — они склонны доверять только собственной интуиции и хотели бы сами проверить клиента.
Поэтому остаются два варианта — либо крупные риски принимались на страхование и не перестраховывались — а это означает, что страховщик не собирался выплачивать возмещение, либо они пока не страховали вообще. Вероятность, что риск страхования от несчастных случаев перестраховывался в западных компаниях, невелик, поскольку Запад практически никому не доверяет.
Никто не смог припомнить и случаев выплаты крупных возмещений. По сведениям «Ъ», сумма самого крупного возмещения по страхованию от несчастных случаев в прошлом году составила 45 млн руб. Такая сумма несколько раз была выплачена московской компанией «Союзник» семьям погибших милиционеров.