☰

Кто начал террор красные или белые. Террор - "белый" и "красный". Мог ли белый террор вернуть власть в руки антибольшевистских сил

Красный террор

Официальной датой начала красного террора принято считать 17 августа 1918 года, когда в Петербурге бывшим студентом, юнкером во время войны, социалистом Каннегиссером был убит народный комиссар Северной Коммуны, руководитель Петербургской Чрезвычайной Комиссии - Урицкий. Официальный документ об этом акте гласит: "При допросе Леонид Каннегиссер заявил, что он убил Урицкого не по постановлению партии или какой-нибудь организации, а по собственному побуждению, желая отомстить за арест офицеров и расстрел своего друга Перельцвейга".

В ответ на эти два теракта советская власть объявила о начале целой кампании террора. При этом объектом массовых казней были названы не отдельные личности, не какой-либо класс, а целые слои населения, а именно - все, кто не относился к рабочему классу или беднейшему крестьянству.

Мы не знаем и, вероятно, никогда не узнаем точной цифры этих жертв - мы не знаем даже их имен. С уверенностью, однако, можно сказать, что действительная цифра значительно превосходит цифру, приведенную позднее в полуофициальном сообщении (никакого официального извещения никогда не было опубликовано). В самом деле, 23 марта 1919 года английский военный священник Ломбар сообщал лорду Керзону: "В последних числах августа две барки, наполненные офицерами, потоплены и трупы их были выброшены в имении одного из моих друзей, расположенном на Финском заливе; многие были связаны по двое и по трое колючей проволокой".

"Историческим террором" назвал эти дни в Петрограде один из руководителей ВЧК, Петерс, в интервью, данном газетному корреспонденту в ноябре: "Вопреки распространенному мнению, - говорил Петерс, - я вовсе не так кровожаден, как думают". В Петербурге "мягкотелые революционеры были выведены из равновесия и стали чересчур усердствовать. До убийства Урицкого в Петрограде не было расстрелов, а после него слишком много и часто без разбора, тогда как Москва в ответ на покушение на Ленина ответила лишь расстрелом нескольких царских министров". И тут же, однако, не слишком кровожадный Петерс грозил: "Я заявляю, что всякая попытка русской буржуазии еще раз поднять голову встретит такой отпор и такую расправу, перед которой побледнеет все, что понимается под красным террором".

Белый террор

Насилие и террор были непременными спутниками многовековой истории человечества. Россия традиционно относилась к странам, где цена человеческой жизни была мизерной, а гуманитарные права не соблюдались. Ленин утверждал, что красный террор в годы гражданской войны в России был вынужденным и стал ответной акцией на действия белогвардейцев и интервентов.

В настоящее время получил распространение тезис историка Мельгунова о том, что белые более чем красные, пытались придерживаться правовых норм при проведении карательных акций.

Н
о правовые декларации и постановления конфронтируемых сторон не защищали население страны в те годы от произвола и террора. Их не могли предотвратить ни решения VI Всероссийского Чрезвычайного съезда Советов (ноябрь 1918 года), ни постановление ВЦИК об отмене смертной казни (январь 1920 года), ни указания правительств противоположной стороны. И те, и другие расстреливали, брали заложников, практиковали пытки. Были и у белых учреждения, подобные ЧК и ревтрибуналам, - различные контрразведки и военно-полевые суды, пропагандистские «Красный» террор

организации с осведомительскими задачами, типа деникинского Освага (отдел пропаганды Особого совещания при главнокомандующем вооружёнными силами Юга России). Уже первые акты насилия, проведённые одно-, а затем и двухпартийным советским правительством (большевики и левые эсеры): закрытие газет, защищавших идеи Февраля, а не Октября 1917 года, объявление партии кадетов вне закона, роспуск Учредительного собрания, введение права внесудебной борьбы за власть - вызвали неприятие многих. Ленин исходил из того, что “польза революции, польза рабочего класса - вот высший закон” , что только он - высшая инстанция, определяющая “эту пользу”, а потому могущая решать все вопросы, в том числе и главный - право на жизнь и деятельность. Принципом целесообразности средств, применяемых для защиты власти, руководствовались Троцкий, Бухарин и другие: “Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи”. В записке Э.М. Склянскому (август 1920 года), зам. Пред. Реввоенсовета республики, Ленин писал: “...Под видом “зелёных” (мы потом на них свалим) пройдем 10-20 вёрст и перевешаем кулаков, попов, помещиков. Премия: 100000 рублей за повешенного” .

Каутский утверждал, что рассматривать красный террор как ответную реакцию на белый - то же самое, что оправдывать собственное воровство тем, что и другие воруют. Он пророчески предсказал, что “большевизм останется тёмной страницей в истории социализма”.

Руководство Советской Республики официально признало создание неправового государства, где произвол стал нормой жизни, а террор - важнейшим инструментом удержания власти. Характерно, что право ВЧК на внесудебные расправы, сочинённое Троцким, подписал Ленин; трибуналам предоставил неограниченные права нарком юстиции; постановление о красном терроре завизировали наркомы юстиции, внутренних дел и управляющий делами Совнаркома; военным трибуналам определил задачи председатель Реввоентрибунала республики. “Военные трибуналы не руководствуются и не должны руководствоваться никакими юридическими нормами. Это карающие органы, созданные в процессе напряжённой революционной борьбы, которые постановляют

свои приговоры, руководствуясь принципом политической целесообразности и правосознания коммунистов” . 11сентября 1918 года со страниц газеты “Правда” Осинский утверждал: “От диктатуры пролетариата над буржуазией мы перешли к крайнему террору - системе уничтожения буржуазии как класса” . Декрет ВЦИК от 15 февраля 1919 года разрешал “брать заложников из крестьян с тем, что если расчистка снега не будет произведена, они будут расстреляны” .

Территории, занятые белыми, нельзя рассматривать как территории изолированные: шла гражданская война, а значит противоборствующие стороны влияли друг на друга. Одновременно и взаимосвязано с красным господствовал в стране и белый террор.

У
же в 1918 году начал властвовать “террор среды”, когда симметрия действий сторон стала не минуемо схожей. Это нашло своё продолжение в 1919-1920 годах, когда и красные, и белые синхронно строили свои диктаторские государства. Применение террора по отношению к своим противникам и мирному населению не избежал никто из руководителей противоборствующих сторон. Формы и методы террора были различны. но их использовали и приверженцы Учредительного собрания (Комуч в Самаре, Временное областное правительство на Урале, Временное сибирское правительство, Верхнее управление Северной области), и собственно белое движение.

Колчак и Деникин были профессиональными военными, патриотами, имевшими свой взгляд на будущее страны. В советской историографии Колчак характеризуется как реакционер и скрытый монархист. За рубежом был создан образ либерала, пользовавшегося поддержкой населения. Это крайние точки зрения. Во время допросов в иркутской ЧК в 1920 году Колчак заявил о том, что он не знал о многих фактах безжалостного отношения к рабочим и крестьянам со стороны его карателей. Возможно, он говорил правду. Но трудно говорить о поддержке его политики в Сибири и на Урале, если из примерно 400000 красных партизан того времени 150000 действовало против него, а среди них было 4-5% зажиточных крестьян, или, как их тогда называли, кулаков.

Карательный аппарат колчаковское правительство создавало на основе традиций дореволюционной России, но меняя имена: вместо жандармерии - госохрана, полиция - милиция и т.д. Управляющие карательными органами в губерниях весной 1919 года требовали “не соблюдать юридические нормы, созданные для мирного времени, а исходить из целесообразности” . Так и было, особенно во времена карательных операций. Генерал Сахаров приказом по армии от 12 октября 1919 года требовал расстреливать каждого десятого заложника или жителя, а также в случае вооружённых выступлений против военных: “такие населённые пункты немедленно окружать, всех жителей расстреливать, а самое селение уничтожать дотла”. “Год назад , - писал в дневнике 4 августа 1919 года военный министр правительства Колчака А. Будберг, - население видело в нас избавителей от тяжкого комиссарского плена, а ныне оно нас ненавидит также, как ненавидело комиссаров, если не больше; и, что ещё хуже ненависти, оно нам уже не верит, от нас не ждёт ничего доброго” .

Белый террор оказался столь же бессмысленным для достижения поставленной цели, сколь и всякий другой. Как вспоминал командующий войсками США в Сибири генерал Грэвс, “в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось 100 человек, убитых антибольшевистскими элементами” и “количество большевиков в Сибири ко времени Колчака увеличилось во много раз в сравнении с количеством их к моменту нашего прихода” .

Основная вооружённая борьба за власть в период Гражданской войны велась между РККА большевиков и вооружёнными силами Белого движения, что получило отражение в устойчивом именовании главных сторон конфликта «красные» и «белые». Обе стороны на период до полной своей победы и умиротворения страны предполагали осуществлять политическую власть путём диктатуры. Дальнейшие цели провозглашались следующие: со стороны красных - построение бесклассового коммунистического общества, как в России, так и в Европе путём активной поддержки «мировой революции»; со стороны белых - созыв нового Учредительного собрания, с передачей на его усмотрение решения вопроса о политическом устройстве России.

Характерной особенностью Гражданской войны была готовность всех её участников широко использовать насилие для достижения своих политических.

Составной частью гражданской войны была вооружённая борьба национальных «окраин» бывшей Российской империи за свою независимость и повстанческое движение широких слоёв населения против войск основных противоборствующих сторон - «красных» и «белых». Попытки провозглашения независимости «окраинами» вызывали отпор как со стороны «белых», сражавшихся за «единую и неделимую Россию», так и со стороны «красных», видевших в росте национализма угрозу завоеваниям революции.

Гражданская война разворачивалась в условиях иностранной военной интервенции и сопровождалась боевыми действиями на территории России как войск стран Четверного союза, так и войск стран Антанты.

Гражданская война велась не только на территории бывшей Российской империи, но и на территории соседних государств - Ирана (Энзелийская операция), Монголии и Китая.

Из наиболее важных причин Гражданской войны в современной историографии принято выделять сохранявшиеся в России и после Февральской революции социальные, политические и национально-этнические противоречия. Прежде всего, к октябрю 1917 года оставались нерешёнными такие насущные вопросы, как вопрос окончания войны и аграрный вопрос.

Пролетарская революция рассматривалась лидерами большевиков как «разрыв гражданского мира» и в этом смысле приравнивалась к гражданской войне. Готовность лидеров большевиков инициировать гражданскую войну подтверждает ленинский тезис 1914 года, оформленный позднее в статью для социал-демократической печати: «Превратим империалистическую войну в гражданскую!». В 1917 году этот тезис претерпел кардинальные изменения и, как отмечает доктор исторических наук Б. И. Колоницкий, Ленин снял лозунг о гражданской войне, однако, как пишет историк, культурно и психологически большевики и после снятия данного тезиса готовы были начать гражданскую войну ради превращения мировой войны в мировую революцию. Стремление большевиков любыми средствами, прежде всего насильственными, удержаться у власти, установить диктатуру партии и строить новое общество исходя из своих теоретических установок сделало гражданскую войну неизбежной.

Составной частью гражданской войны была вооружённая борьба национальных «окраин» бывшей Российской империи за свою независимость и повстанческое движение широких слоёв населения против войск основных противоборствующих сторон - «красных» и «белых».

«Красный» и «белый» террор.

Само понятие «красного террора» впервые ввела эсерка Зинаида Коноплянникова, которая заявила на суде в 1906:

«Партия решила на белый, но кровавый террор правительства, ответить красным террором…».

В свою очередь, термин «красный террор» затем был сформулирован Л. Д. Троцким как «орудие, применяемое против обречённого на гибель класса, который не хочет погибать».

Из миллионов убитых в России коммунистами многие миллионы умерли с верою, молитвою и покаянием на устах и в сердце. Многие из них убиты за политическую неблагонадежность к советской коммунистической власти. Благонадежность для власти безбожников, врагов веры и правды Христовой- это измена Богу, Христовой Церкви и нравственному закону. Мученики и невинные жертвы суть и все пострадавшие и умервщенные за одно только свое происхождение или за принадлежность к известному общественному классу. Эти никогда не предполагали, что быть военным, носить высокий титул, быть дворянином, купцом, помещиком, фабрикантом, казаком или только родиться в этих семьях уже является в глазах чекистов преступлением, достойных смерти.

Пьяные толпы матросов и "черни", окрыленные "свободой" (, без всякой причины придирались и, как правило, убивали генералов, офицеров, юнкеров и кадет. Даже если не было погон и кокарды, эта "краса революции" определяла "офицеров" по интеллигентному лицу. Некоторые офицеры в это время специально не брились, одевали лохмотья, чтобы выглядеть похожими на "товарищей". Воспитание офицеров не позволяло смотреть безучастно, как банды этих "товарищей" грабили магазины и насиловали женщин согласно Ленинскому призыву "экспроприации экспроприаторов и социализации их женщин". Многие офицеры поплатились жизнью только за то, что осмелились заступиться за женщин перед одурманенной толпой "товарищей".

После октябрьского переворота уничтожение офицеров происходило уже организованно- с помощью специальных "Чрезвычайных Комиссий", составленных из отъявленных палачей всех национальностей: латышей, китайцев, евреев, венгров, русских под руководством Главного Палача Феликса Эдмундовича Дзержинского. За организацию Красного Террора, за убийства миллионов россиян Главному Террористу Дзержинскому некоторые уже не уважаемые политики пытаются восстановить памятник.

..." Типичное впечатление офицера: "Невозможно описать человеческими словами, что творилось кругом в нашей 76-й пехотной дивизии, в соседней с нашей и вообще, по слухам, во всей Действующей Армии!...Еще совсем недавно Христолюбивое Воинство наше, почти одними неудержимыми атаками в штыки добывало невероятные победы над неприятелем, а теперь... разнузданные, растрепанные, вечно полупьяные, вооруженные до зубов банды, нарочно натравливаемые какими-то многочисленными "товарищами" с характерными носами на убийства всех офицеров, на насилия и расправы"

Понятие «белый террор» вошло в политическую терминологию периода революции и Гражданской войны и традиционно применяется в современной историографии, хотя сам по себе термин является условным и собирательным, так как в антибольшевистские силы входили не только представители Белого движения, но и другие весьма разнородные силы. Ряд историков полагал, в что отличие от «красного террора», провозглашённого большевиками как средства установления их политического господства, сам термин «белый террор» не имел ни законодательного, ни пропагандистского утверждения в Белом движении в период Гражданской войны. Белые армии не были чужды свойственной войне жестокости, однако «чёрные страницы» белых армий отличались принципиально от террористической политики большевиков:

    белые никогда и нигде не создавали организаций, аналогичных советским Чрезвычайным комиссиям и революционным трибуналам;

    лидеры Белого движения никогда не призывали к массовому террору, к расстрелам по социальному признаку, ко взятию и расстрелу заложников, если враги не исполняли тех или иных требований;

    участники Белого движения не видели в проведении массового террора никакой необходимости - ни идеологической, ни практической. Объяснялось это тем, что целью боевых действий белых была не война против народа или каких-то конкретных социальных классов, но война с небольшой партией, захватившей в России власть и использовавшей в своих интересах для достижения цели социально-экономическую и политическую ситуацию, а также конъюнктурные изменения в настроениях низов российского общества.

Точное число жертв «белого террора» не установлено, однако политика «белого террора» вызвала такое недовольство у населения, что, наряду с другими факторами, послужила одной из причин поражения Белого движения в Гражданской войне.

По данным В. В. Эрлихмана от «белого террора» погибло около 300 тысяч человек. В это число входят как жертвы внесудебных расправ собственно белых войск и правительств (ориентировочно 111 тысяч человек), так и жертвы иностранных оккупантов и интервентов и жертвы национальных окраинных режимов, возникших в результате крушения Российской империи.

Гражданская война была порождена сложным комплексом социальных, противоречий, экономических, политических, психологических и др. причин и стала величайшим бедствием для России.

Глубокий, системный кризис Российской империи завершился ее распадом и победой большевиков, которые при поддержке масс разгромили своих противников в гражданской войне и получили возможность реализовать на практике свои представления о социализме и коммунизме.

Исторический опыт учит, что гражданскую войну легче не допустить, чем остановить, о чем российская политическая элита должна помнить постоянно.

Победа большевиков в Гражданской войне определялась рядом факторов, во многом схожих с теми, которые обеспечили им победу в Октябрьском перевороте: политическая сплоченность большевиков, во главе которых стояла сверхцентрализованная партия, и в руках которых находился огромный госаппарат, тогда как в Белом движении имели место внутренние антагонизмы, несогласованность действий, противоречия с национальными регионами и войсками Антанты; умение большевиков мобилизовать массы.

В отличие от них Белое движение, бывшее во многом разнородным, не сумело сплотить основную массу населения под своими лозунгами; большевики, под властью которых находились центральные районы страны, обладали мощным экономическим потенциалом (людские ресурсы, тяжелая промышленность и т. п.); превосходство Красной Армии над Белой по численности; поражение партий, выступавших за второй путь развития, объяснялось слабостью социальных сил, стоявших за ними, слабой поддержкой рабочих и крестьян.

В период «смуты» 1917-1920 гг. в обществе наблюдался широкомасштабный террор. Яростное уничтожение соотечественниками друг друга - это национальная трагедия, в которой каждая сторона была убеждена, что борется за правое дело. В феврале 1917 г. различные политические силы России, объединившись, относительно легко смели царское самодержавие. Но дальнейшая судьба страны ими виделась по-разному. Основная масса политических партий считала, что главное сделано - самодержавие пало, наступил период осмысления, анализа и выбора дальнейшего пути развития России. Наиболее же радикальные силы, и в первую очередь большевики, исходя из установок В.И. Ленина о непрерывности революции и ее перерастании из буржуазно-демократической в социалистическую, повели дальнейшую борьбу за политическую власть. Революционный радикализм и революционное нетерпение народных масс, с одной стороны, социальный эгоизм, и неспособность к уступкам и реформам имущих слоев общества и партий, с другой, сделали борьбу ожесточенной и бесчеловечной.

Свергнутые силы, а также вчерашние союзники большевиков, объединившись, выступили против советской власти. Вместе с тем, в начавшейся широкомасштабной междоусобной войне большое упорство проявили и радикально непримиримые большевики. Недоверие, враждебность, ожесточение преобладали над стремлением идти навстречу друг другу, искать компромиссы.

Гражданская война развивается по своим законам. Октябрь поставил вопрос не только о перераспределении власти или собственности, а о самом физическом существовании целых слоев общества. Гражданского мира тогда достичь не удалось. Через четыре года в результате потерь на фронтах, террора, голода и болезней страна недосчиталась более 13 млн. чел.

Показывая террор с позиций красных и белых, мы будем удаляться от истины, и создавать одностороннее представление об этом явлении. Прежде всего, актуален вопрос о том, кто и когда начал террор. Общеизвестно, что октябрьский переворот был совершен фактически бескровно, и до лета 1918 г. террор как политическое явление со стороны советской власти фактически отсутствовал. Более того, в статье «Как буржуазия использует ренегатов» В.И. Ленин, критикуя книгу К. Каутского «Терроризм и коммунизм», разъясняет свои взгляды на проблемы террора вообще и революционного насилия в частности. Отвечая на обвинение в том, что раньше большевики были противниками смертной казни, а теперь применяют массовые расстрелы, В.И. Ленин писал: «Во-первых, это прямая ложь, что большевики были противниками смертной казни до революции... Ни одно революционное правительство без смертной казни не обойдется, и что весь вопрос только в том, против какого класса направляется данным правительством оружие смертной казни». В.И. Ленин, как теоретик и политик, однозначно выступал за возможность мирного развития революции, отмечал, что в идеале марксистов нет места насилию над людьми, что рабочий класс предпочел бы, конечно, мирно взять в свои руки власть. Кто же тогда и когда начал террор?


Однозначно на этот вопрос ответить сегодня невозможно. Историки гражданской войны, современники этих событий называют разные даты и обвиняют в инициативе «первого выстрела» и ту, и другую стороны. Назовем основные точки зрения на эту проблему.

Первая. Сам факт захвата большевиками власти насильственным путем 24-25 октября 1917 г. явился началом эпохи террора. Это была первая незаконная политическая акция, которая повлекла за собой все остальные.

Вторая. Разгон Учредительного собрания 5 января 1918 г. положил начало откровенной диктатуре партии большевиков и политике террора, направленного против их оппонентов.

Третья. Брестский мир и дискуссия вокруг его заключения поляризовали политические силы России. Все последующие акции сторонников и противников большевиков перешли из области споров в область открытой борьбы с применением террора.

Четвертая. Широкомасштабный террор был развязан левыми эсерами 6 июля 1918 г., когда в Москве, Ярославле и Рыбинске начались вооруженные антибольшевистские выступления. Целью этих выступлений было «восстановление повсеместно в губернии органов власти и должностных лиц, существовавших по действующим законам до октябрьского переворота 1917 г., то есть до захвата центральной власти Советом Народных Комиссаров...».

Пятая. «Красный террор» стал ответом большевиков на покушение контрреволюционеров на вождей революции (убийство М.С. Урицкого, покушение на В.И. Ленина 30 августа 1918 г. и т.д.).

Перечень версий, дат и виновников широкомасштабного террора можно продолжать и дальше. Однако это вряд ли внесет ясность в суть проблемы. Вероятно, истину следует искать, исходя из иной постановки вопроса - неизбежен ли был террор в период гражданской войны, или это ответная реакция на чей-то необдуманный шаг, провокацию? Вполне очевидно, что террор - дитя любой революции в любой стране. Вспомним Великую Французскую революцию, историю Англии, Нидерландов, Германии и т.д. Знаменательно и то, что чем масштабнее и глубиннее были изменения в результате революций, тем шире и кровавее был террор с обеих сторон. Глубина социально-политических, экономических преобразований, начавшихся в октябре 1917 г. в России, очевидна и не требует доказательств. Следовательно, политический, государственный террор был неизбежен и закономерен. В этом случае вопрос о том, кто и когда его начал, отступает на второй план, тем более что о наличии террора с обеих сторон сами противоборствующие силы говорили как о неотвратимой жестокой реальности и необходимости. А.И. Деникин в своих «Очерках русской смуты» признавал, что добровольческие войска оставляли «грязную муть в образе насилий, грабежей и еврейских погромов». А что касается неприятельских (советских) складов, магазинов, обозов или имущества красноармейцев, то они «разбирались беспорядочно, без системы» (читай - грабеж). Факты свидетельствуют о том, что почти сразу после октября 1917 г. международная реакция перешла от политических, экономических, идеологических методов борьбы непосредственно к военным, т.е. к открытому террору извне. Наряду с активной поддержкой контрреволюционных генералов интервенты сами развернули массовый террор, создав «лагеря смерти» Мудьюг и Иоканьга.

Аналогичные широкомасштабные акты террора были свойственны и колчаковцам, и чехословакам. В ноябре 1919 г. белочехи в своем меморандуме писали: «Под защитой чехословацких штыков местные русские военные органы (имеются в виду колчаковские) позволяют себе действия, перед которыми ужаснется весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан..., расстрелы без суда представителей демократии по простому подозрению в политической неблагонадежности составляют обычное явление». В огне братоубийственной войны исчезали, становились чуждыми многие привычные понятия: вместо милосердия и сострадания - обоюдное озверение, вместо спокойного течения жизни - состояние хаоса и страха.

Большевики, придя к власти, провозгласили коренную перестройку российского общества. Идеалистические представления о мирной модернизации России разрушились не сразу. Первые шаги новой власти были вполне демократичны: отмена смертной казни, амнистии, взятие честного слова с политических противников о дальнейшем неучастии в борьбе с Советской властью и т.д.

По мере сужения социальной базы большевиков, появления многочисленных антибольшевистских очагов борьбы, экономического кризиса и массового недовольства внутренней (комбеды, продразверстка) и внешней политикой (Брестский мир) обстоятельства толкали большевиков к спасительному террору как инструменту защиты власти.

Красный террор был направлен на искоренение целых общественных групп населения помещиков, капиталистов, чиновников, священников, кулаков и политических противников - кадетов, меньшевиков, эсеров, препятствующих тому, что коммунисты называли социализмом. Искусственно углубляя раскол внутри общества, коммунисты действовали по принципу «разделяй и властвуй!». Крестьяне оказались разделенными на кулаков, середняков, бедняков. Рабочие подразделялись на потомственных, сознательных, наемников буржуазии. Главным отличием кулаков, мелкобуржуазных рабочих являлась их независимость, которую большевики позволить не могли. Все силы и слои российского общества, способные отстаивать свою самостоятельность и обособленность от государства, коммунисты систематически уничтожали. Ликвидировались не только учреждения гражданского общества (независимые суды, парламентаризм, независимая пресса, политические партии, местное самоуправление, независимые профсоюзы, крестьянские кооперативы и т.д.), но и все, кто так или иначе был связан с этими атрибутами гражданского общества. Большевики строили новое однородное общество масс, в котором они могли бы беспрепятственно проводить свою политику.

Широкомасштабный красный террор на государственном уровне Советская власть и ее карательные органы открыто провозгласили после левоэсеровского мятежа в июле 1918 г. и покушения на лидеров большевиков - М.С. Урицкого, В. Володарского и самого В.И. Ленина. 26 июля 1918 г. В.И. Ленин писал в Петроград Г.Е. Зиновьеву: «Только сегодня мы услышали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором, и что вы... удержали. Протестую решительно! Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную. Это не-воз-мож-но! Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров...».

В воззвании ВЦИК от 30 августа 1918 г. о покушении на В.И. Ленина говорилось: «На покушение, направленное против его вождей, рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит беспощадным массовым террором против всех врагов революции». А сколько было в России противников революции? Миллионы! Это что, призыв к их уничтожению по принципу «око за око, зуб за зуб»?

Очевидно, в терроре повинны обе стороны, все те, кто принял революцию, и кто ее не принял. Общество было расколото, а лидеры белых и красных жаждали победы во имя «спасения России». И те, и другие видели в терроре жестокую необходимость, инструмент достижения цели. Отсюда варварский произвол белых, беспощадность ВЧК, беззаконие, утрата моральных устоев и норм.

Следует иметь в виду, что гражданская война изменила саму природу главных ее участников. Белое движение началось с объединения русских офицеров против большевистской диктатуры. Являясь поначалу добровольным, оно выступило с благородной целью - спасение России от большевистского ига и разрушения. Однако в ходе войны белое движение стало гораздо более нетерпимым, чем в начале. Как и большевики, белые любому оппоненту навешивали ярлык «коммуниста» или «комиссара», на которых не распространялись никакие законы и права.

Слабость белого движения заключалась в том, что оно не смогло стать объединяющей национальной силой, а так и осталось практически движением офицеров, лишенным широкой социальной базы. Оно не сумело наладить сотрудничество с либеральной интеллигенцией, а в политическом отношении - с кадетами, эсерами и меньшевиками. Белые не доверяли рабочим, подозрительно, а порой мстительно относились к крестьянам. Белому движению не удалось, в отличие от красных, сформировать дисциплинированную армию, не говоря уже о государственной администрации. Недооценивая организационный момент, белые не сумели создать государственный аппарат, администрацию, полицию, банки, деньги. Неумение проводить мобилизации и агитацию они восполняли жестокостью и террором при насаждении своих порядков.

Колчаковское правительство было эфемерным образованием. Декларируя свою власть над всей Сибирью, оно выдавало желаемое за действительное, так как огромная территория при Колчаке являлась конгломератом военных княжеств, лишь номинально подчиненных Верховному правителю. Колчаковских генералов больше заботило не управление подвластными территориями, а извлечение оттуда всего, что требовалось для поддержки своей военной самостоятельности.

Деникинская армия была более дисциплинированной и централизованной. Однако сам Деникин признавал свое бессилие в сдерживании офицеров от еврейских погромов, массового террора против населения. Неспособность генералов подчинить себе армию говорила о невозможности руководства обществом в целом, которое так и осталось вне пределов их власти. Те, кто приветствовал и поддерживал белое движение изначально, отшатнулись от него из-за погромов, беззаконий, коррупции и произвола командующих.

Красный террор.

Одним из самых тяжелых и пагубных проявлений гражданской войны стал террор, источниками которого были как жестокость низов, так и направленная инициа­тива руководства противоборствующих сторон. Такая инициатива особенно наглядной была у большевиков. В газете «Красный террор» от 1 ноября 1918 г. откровен­но признавалось: «Мы не ведем войны против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняе­мый действовал делом или словом против Советов. Первый вопрос, который вы должны ему предложить - к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, вос­питания или профессии. Эти вопросы и должны опреде­лить судьбу обвиняемого. В этом смысл и сущность крас­ного террора».

Свои теоретические представления большевики жест­ко и напористо реализовывали на практике. Кроме са­мых различных санкций к непосредственным участникам антибольшевистских движений они широко использовали систему заложничества. К Примеру, после убийства М. Урицкого в Петрограде было расстреляно 900 заложни­ков, а в ответ на убийство (в Берлине!) Розы Люксембург и Карла Либкнехта Царицынский совет распорядился расстрелять всех находившихся под арестом заложников. После покушения на Ленина в разных городах было казнено несколько тысяч человек. Тер­­­акт анархистов в Леонтьевском переулке Москвы (сентябрь 1919 года) повлек расстрелы большого числа арестованных, подавляющее большинства которых к анархистам никакого отношения не имело. Количество подобных примеров велико.

Казни связывались не только с заложничеством. В Пи­тере, Одессе, Севастополе, Киеве в 1918 году прошли мас­совые расстрелы офицеров, после забастовки рабочих в Ас­трахани в 1919 году - только по официальным данным - было расстреляно свыше 4 тысяч человек. «Беспощадный массовый террор» был объявлен против казачества.

Репрессии коснулись как целых слоев населения, так и отдельных лиц. В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге в подвале Ипатьевского дома были расстреляны Николай II и его семья. Еще раньше, в ночь с 12 на 13 июня, на окраине Перми был расстрелян последний из Романовых, носивший титул императора - Михаил.

Репрессивные акции инициировались центральными и местными органами большевистской власти, но не менее часто они были проявлениями жестокости рядовых уча­стников войны. «Особой комиссией по расследованию «злодеяний большевиков», работавшей в 1919 году под руководством барона П. Врангеля, были выявлены многочисленные случаи жестокого, на грани садизма, обращения с населением и пленными со стороны красноармейцев. На Дону, на Кубани, в Крыму комиссия получала материалы, свидетельствовавшие об изуродованиях и убийствах раненых в лазаретах, об арестах и казнях всех, на кого указывали как на противников больше­вистской власти - часто вместе с семьями. Все казни, как правило, сопровождались реквизициями имущества. Белый террор Жестокость была присуща и белым. Приказы о преда­нии военно-полевому суду пленных из числа добровольно вступивших в Красную армию подписывал адмирал Кол­чак. Расправы с восставшими против колчаковцев деревня­ми устраивал в 1919 г. генерал Майковский. В Сибири было создано несколько концлагерей для сочувствующих большевикам. В Макеевском районе в ноябре 1918 года ко­мендант из приближенных генерала Краснова опубликовал приказ со словами «...всех арестованных рабочих повесить на главной улице и не снимать три дня». При этом у белых не было организаций, подобных ЧК, ревтрибуналам и рев­военсоветам. Высшее руководство Белого движения не вы­ступало с призывами к террору, заложничеству, расстрелам. Поначалу белые, при всей античеловечности междоусо­бицы, старались держаться правовых норм. Но пораже­ния белых на фронтах «открыли перед ними пропасть отча­яния» - на милосердие большевиков рассчитывать не приходилось. Обреченность толкала белых на преступле­ния. Много страданий принесла мирному населению Си­бири «атаманщина». Грабежами, погромами и жестокими казнями сопровождалось восстание Григорьева на Украине. «Белое движение было начато почти что святыми, а кончи­ли его почти что разбойники» - с горечью признавал один из «белых» идеологов Владимир Шульгин.

Против бессмысленной жестокости гражданской войны выступали многие деятели российской культуры - В. Короленко, И. Бунин, М. Волошин и другие. «Русскую жестокость» клеймил М. Горький. Общие потери в гражданской войне, носившей бра­тоубийственный характер, составили около 10% населе­ния страны (более 13 миллионов человек).

Вопрос о белом и красном терроре -- один из самых полемичных в истории Гражданской войны. В последнее десятилетие этому вопросу было посвящено много статей и публикаций. Но они, как правило, создают одностороннее представление о "красном" терроре и о большевиках как якобы его ярых сторонниках.

После победы Октябрьской революции Советская власть в течение 8 месяцев не прибегала к расстрелам по суду или без суда своих политических противников. "Ленин осуждал отдельные факты самосудов над представителями старой власти (убийство матросами двух бывших министров Временного правительства, находившихся в Петропавловской крепости, убийство в Могилеве главковерха старой армии генерала Н. Н. Духонина солдатами и т. д.)".* До лета 1918 г. не был расстрелян ни один политический противник Советской власти.

Советская власть не стремилась к разжиганию гражданской войны и поначалу весьма гуманно относилась к своим врагам. Отпущенный под "честное слово" Совнаркомом генерал П. Н. Краснов возглавил весной и летом 1918 г. казачью контрреволюцию на Дону, а отпущенные на свободу юнкера в большинстве своем стали активными участниками белого дела. Первым был белый террор, который и вызвал в ответ красный.

Историк П. М. Спирин еще в 1968 г. верно считал, что летом 1918 г. "... буржуазия перешла к массовому и индивидуальному террору, преследуя цель, с одной стороны, запугать рабочих и крестьян многочисленными убийствами, а с другой -- вырвать из рядов революции ее вождей и лучших активистов".* Белый террор особенно большой размах приобрел на Дону, Кубани, в Поволжье, Оренбургской губернии, Сибири, то есть в тех местностях, где больше была прослойка кулаков, зажиточного казачества, где скопилось немало белых офицеров. На Севере и Дальнем Востоке массовый террор творили интервенты и белогвардейцы. Сотни и тысячи "иногородних" крестьян, составляющих опору Советской власти в казачьих областях, пали от рук богатых казаков. В деревнях жертвами кулацкого террора стали сотни рабочих-продотрядников. Офицеры охотились за коммунистами и советскими активистами.

Трагична хроника событий Новоузенского уезда Самарской губернии за несколько дней мая 1918 г., которую приводит Л. М. Спирин: "5 мая -- село Александров-Гай занято уральскими казаками, в селе растерзан председатель волостного Совета Чугунков; расстреляны многие советские работники. 6 мая -- кулацкий съезд в Новоузенске постановил расстрелять всех большевиков. 9 мая в Александров-Гае казаки убили всех сдавшихся в плен красноармейцев (96 человек), раненых засыпали землей в общей яме. Всего белые расстреляли в селе 675 человек".* * Страницы истории советского общества. М., 1989. С. 60.

Разгулом белого террора сопровождался мятеж эсеров под руководством Савинкова, поднятый в ночь с 6 на 7 июля 1918 г. Мятежники удерживали Ярославль 16 дней. По всему городу белогвардейцы разыскивали партийных и советских работников и чинили над ними расправу. Один из активных участников мятежа -- бывший полковник Б. Весаров -- впоследствии писал: "Попавшихся в руки восставших комиссаров, разного рода советских дельцов и пособников их стали свозить во двор ярославского отделения государственного банка. Здесь творилась кровавая месть, расстреливали без всякой жалости".* Более 200 человек были помещены на баржу, стоявшую посреди Волги, и обречены на голод и мучения. При попытке узников бежать с баржи в них стреляли. Только на тринадцатый день заключенным плавучей тюрьмы удалось сняться с якоря и привести баржу в расположение войск Красной Армии.

Из этих людей в живых осталось 109 человек. В захваченных белогвардейцами и интервентами районах проводился массовый террор. По приблизительным данным Наркома внутренних дел РСФСР, «за июль--декабрь 1918 г. только на территории 13 губерний белогвардейцы расстреляли 22 780 человек".* * Белые генералы. Ростов-на-Дону. 1998. С. 205.

  • 30 августа бывший юнкер Михайловского артиллерийского училища "народный социалист" Л. Канегиссер по заданию подпольной группы правого эсера Филоненко застрелил председателя Петроградской ЧК большевика М. С. Урицкого. В это же время произошло крушение поезда Высшей военной инспекции, в котором чудом уцелел председатель ВВИ Н. И. Подвойский. Ранее был убит видный большевик В. Володарский. Группа эсеровских террористов, прибывшая в Москву после убийства Володарского, под руководством боевика Семенова начала слежку за В. И. Лениным. Город был разбит на несколько секторов, в каждый из которых назначался террорист-исполнитель. Среди них была Ф. Каплан. 30 августа она тяжело ранила В. И. Ленина двумя пулями. Именно с этого покушения следует вести отсчет "красного террора".
  • 5 сентября 1918 г. Совнарком принял постановление, которое вошло в историю как постановление о красном терроре, подписанное наркомом внутрених дел Г. И. Петровским, наркомом юстиции Д. И. Курским и управляющим делами СНК В. Д. Бонч-Бруевичем. В нем говорилось: "Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад председателя Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности Всероссийской чрезвычайной комиссии и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обеспечить Советскую республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры".* * Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. Кн. 1. М., 1980. С. 178.

В числе репрессированных по декрету от 5 сентября было немало ярых контрреволюционеров, отличившихся своей жестокостью во времена царизма. Среди них монархисты -- министр внутренних дел А. Н. Хвостов, директор департамента полиции С. П. Белецкий, министр юстиции И. Г. Щегловитов, крупные чины жандармерии и охранных отделений. Под репрессии и расстрелы попали и те служители старого режима, которые не принимали участия в контрреволюционных действиях. "Были случаи, когда для изъятия излишков хлеба, а иногда и неизлишков, реквизиционные отряды применяли насилие не только к кулакам, но и к середнякам или подвергали артиллерийскому обстрелу мятежные казачьи станицы, а иногда и деревни".* * Шевоцуков П. А. Указ. соч. С. 271.

Осенью 1918 г. неоправданно широко применялась система заложничества. Причем она выливалась не только во временную изоляцию в концлагерях потенциально опасных для Советской власти групп населения, но, как пишет Р. Медведев, и в "физическое уничтожение одних людей за проступки и преступления других людей".* Но подобные действия не были системой.

Осуждая красный террор, некоторые авторы, пишущие на эту тему, не только не сравнивают белый и красный террор, но и вообще отрицают существование первого. Тем не менее сравнение показывает, что белый террор отличался большей массовостью и невероятной жестокостью. "За девять месяцев (июнь 1918 -- февраль 1919 г.) чрезвычайные комиссии Советской власти расстреляли на территории 23 губерний 5 496 преступников, в том числе около 800 уголовников. Белогвардейцы же за семь месяцев 1918 г. только в 13 губерниях уничтожили в 4 с лишним раза больше людей. Только в одной Сибири весной 1919 г. колчаковцы расстреляли несколько десятков тысяч рабочих и крестьян".* * Соколов Б. В. Указ. соч. С. 422.

Уже 6 ноября 1918 г.* постановлением VI съезда Советов была объявлена первая всероссийская амнистия. Из заключения освобождались все заложники, кроме тех, временное задержание которых было необходимо как условие безопасности товарищей, попавших в руки врагов. Отныне брать заложников могла только ВЧК. ЦК назначил политическую ревизию ВЧК комиссией от ЦК в составе Каменева, Сталина и Курского, поручив ей "обследовать деятельность чрезвычайных комиссий, не ослабляя их борьбы с контрреволюционерами".* * Там же. С. 431.

Вместе с тем М. Я. Лацис, член комиссии ВЧК, председатель ЧК Восточного фронта, в издававшемся в Казани журнале "Красный террор" высказался о целесообразности строгой правовой регламентации деятельности ВЧК. В статье содержались следующие указания местным органам ЧК: "Не ищите в деле обвинительных улик; восстал ли он против Советов с оружием или на словах. Первым долгом вы должны его спросить, к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова его профессия. Вот эти вопросы и должны разрешить судьбу обвиняемого".* После критики этой статьи в "Правде" Ем. Ярославским М. Я. Лацис, отвечая ему, утверждал, что "... в момент самой отчаянной классовой борьбы нельзя добиваться вещественных доказательств. Когда класс целиком восстал против класса, тогда самыми ценными сведениями для следствия являются как раз данные о принадлежности (теперешней) к классу о происхождении".* * Гражданская война в России. Перекресток мнений. Указ. соч. С. 220.

По поводу распространения красного террора Ленин в речи перед сотрудниками ВЧК в ноябре 1918 г., отмечал: "Когда мы взяли управление страной, нам, естественно, пришлось сделать много ошибок и естественно, что ошибки чрезвычайных комиссий больше всего бросаются в глаза. У нас выхватывают отдельные ошибки ЧК, плачут и носятся с ними. Мы же говорим: на ошибках мы учимся. Дело их, где требуется решительность, быстрота, а главное -- верность. Когда я гляжу на деятельность ЧК, и сопоставляю ее с нападками, я говорю: это обывательские толки, ничего не стоящие".* Над этими ленинскими словами не мешало бы подумать авторам тех публикаций, которые склонны свести всю деятельность ВЧК к террору, ошибкам, произволу. Такие утверждения, как видим, не новы, и они далеки от действительности.

В целом применение красного террора было более осознанным и логичным, чем белого. По этому поводу вспоминается Тамбовское восстание, которым руководил бывший сельский учитель эсер А. Антонов. Восстание началось еще в середине 1920 г., когда отряд Антонова, насчитывающий 500 человек, разбил посланный против него караульный батальон. В начале 1921 г. в армии Антонова было уже 20 тыс. человек. В конце 1921 г. командующим войсками Тамбовской губернии был назначен Тухачевский, уже отличившийся в подавлении крондштадтского восстания. 12 мая, в день своего прибытия в Тамбов, Тухачевский издал истребительный приказ № 130. Популярное изложение этого приказа 17 мая опубликовала Полномочная комиссия ВЦИК по борьбе с бандитизмом в Тамбовской губернии, озаглавив его как "Приказ участникам бандитских шаек": 1) Рабоче-крестьянская власть решила в кратчайший срок покончить с разбоем и грабежом в Тамбовской губернии и восстановить в ней мир и честный труд; 2) Рабоче-крестьянская власть располагает в Тамбовской губернии достаточными военными силами. Все поднимающие оружие против Советской власти будут истреблены. Вам, участникам бандитских шаек, остается одно из двух: либо погибать, как бешеным псам, либо сдаваться на милость Советской власти; 3) Согласно приказу красного командования за № 130 и "Правилам о взятии заложников", опубликованным Полномочной комиссией 12 мая, семья уклонившегося от явки в ближайший штаб Красной армии для сдачи оружия забирается как заложники, и на имущество накладывается арест".* * Соколов Б. В. Указ. соч. С. 420.

11 июня появился еще более грозный приказ № 171. Он предписывал граждан, отказавшихся назвать свое имя, расстреливать на месте без суда. Семьи повстанцев высылались, а старший работник в семье расстреливался. Также расстреливались заложники из сел, где находили оружие. Этот Приказ проводили в жизнь "...сурово и беспощадно".* Жестокость и перевес сил были на стороне Красной Армии и решили дело. Восстание пошло на убыль. К концу мая в Тамбове, Борисоглебске, Кирсанове и других городах губернии спешно создали концлагеря на 15 тыс. человек и приказали по каждому селу составить список "бандитов". К 20 июля все крупные отряды антоновцев были уничтожены или "рассеяны". В ходе операции по ликвидации антоновских банд Тухачевский применил химическое оружие. Мятежная губерния была блокирована и подвоза продовольствия туда не было. И вряд ли бы в условиях нэпа вчерашние повстанцы захотели после окончания уборочной страды вернуться в леса. Но требовалось преподать повстанцам предметный урок, чтобы не только им, но и детям и внукам бунтовать было неповадно. Для этого и нужны были расстрелы заложников и газовые атаки против искавших убежища в лесах. Сам Антонов погиб в перестрелке в июне 1922 г.

Таким образом, еще раз необходимо отметить, что существовал как белый, так и красный террор. Исторически неверно было бы говорить лишь о существовании красного террора, который был более закономерен и обусловлен многими причинами. Большевики выступали как носители власти в России, и, следовательно, их меры имели более законный характер, чем действия контрреволюционеров.